Расследования в английском стиле. Сборник классического детектива

– Но вы вообще его не нашли, – возразил Ганимар.

– Верно, но это ничего не доказывает. Знаете, господин инспектор, что нужно было бы найти поскорее? Другую часть этого красного шарфа.

– Другую часть?

– Да. Убийца, очевидно, унес ее с собой, так как на ней были отпечатки его окровавленных пальцев.

Ганимар не ответил. Уже много дней он чувствовал, что все сведется именно к этому. Другого доказательства попросту не существовало. Только имея красный шелковый шарф целиком, можно было убедиться в виновности Превайля. А положение Ганимара требовало, чтобы она была доказана. Ответственный за его арест и прославившийся благодаря быстрой поимке убийцы, превозносимый как враг самых опасных злодеев, Ганимар в случае освобождения Превайля удостоился бы лишь насмешек.

Однако, на беду инспектора, единственное и неопровержимое доказательство находилось у Арсена Люпена. Как же быть?

Ганимар искал улики до изнеможения, снова и снова допрашивал свидетелей, проводил бессонные ночи в поисках разгадки тайны Бернской улицы, изучал жизнь Превайля, отправил человек десять своих помощников искать пропавший сапфир, но все тщетно.

Двадцать седьмого декабря следователь остановил его в коридоре Дворца правосудия.

– Ну, Ганимар, какие новости?

– Никаких, господин следователь.

– В таком случае я прекращаю дело.

– Подождите еще день.

– Какой смысл? Нам нужна вторая половина шарфа. Без нее никак.

– Я достану ее завтра.

– Завтра?

– Да, только дайте мне ту, что у вас.

– Это еще зачем?

– Я обещаю вернуть вам весь шарф целиком.

– Ладно, договорились.

Ганимар зашел в кабинет к следователю и вышел оттуда с куском шелка в руке.

– Черт бы меня побрал, – проворчал он, – но доказательство я добуду. Если, конечно, господин Люпен придет.

В глубине души инспектор сомневался, что у Люпена хватит наглости явиться, и поэтому беспокоился. Зачем Люпену вообще нужна эта встреча? Какую цель он преследует?

Полный беспокойства, досады и злости, Ганимар решил принять меры предосторожности – не только, чтобы не попасть в ловушку самому, но и, раз уж представилась возможность, попытаться захватить своего соперника врасплох. Наутро двадцать восьмого декабря, в назначенный Люпеном день, предварительно осмотрев ночью старый особняк на улице Сюрен и убедившись, что вход в него только один, Ганимар вместе со своими людьми прибыл на «поле боя».

Он велел помощникам ждать в кафе напротив. Инструкции были вполне определенны: если он сам появится в одном из окон четвертого этажа или же не вернется в течение часа, полицейские должны занять дом и арестовать всякого, кто попытается оттуда выйти.

Старший инспектор убедился, что его револьвер заряжен, проверил, легко ли оружие вынимается из кармана, и поднялся наверх. Он удивился, увидев, что все тут осталось так, как было: двери открыты, замки выломаны. Ганимар удостоверился, что окна самой большой из комнат выходят на улицу, и обошел остальные три помещения. В квартире никого не было.

– Понятно, значит, Люпен испугался, – не без удовлетворения пробормотал инспектор.

– Дурень ты, – произнес голос у него за спиной. Инспектор обернулся и увидел на пороге пожилого маляра в халате. – Не ищи, – проговорил старик. – Это я, Люпен. С самого утра я тружусь в малярной мастерской. Сейчас у нас перерыв, вот я и поднялся. – С веселой улыбкой он взглянул на Ганимара и воскликнул: – Ей-богу, за эту дивную минуту я у тебя в долгу. Я не отдал бы ее даже за десять лет твоей жизни, а ведь я тебя так люблю! Ну что, артист? Все, как я сказал? От «а» до «я»? Как я объяснил тебе дело? Растолковал тайну шарфа? Разве я тебе не говорил, что с логикой у меня все в порядке, что недостающих звеньев в цепи нет? Но какой ум? Какая проницательность, а, Ганимар? Как я расписал тебе все, что произошло, и все, что еще случится, – от момента обнаружения трупа до твоего прихода сюда за недостающим доказательством! Какой бесподобный дар предвидения! Шарф принес?

– Да, половину. Другая у тебя с собой?

– Вот она. Давай-ка сопоставим.

Недруги положили два куска шелка на стол. Линии разреза полностью совпадали, равно как и цвет обоих фрагментов.

– Но я думаю, – заключил Люпен, – что ты явился сюда не только за этим. Тебя интересуют пятна крови. Пойдем, Ганимар, здесь недостаточно светло.

Они прошли в соседнюю, более светлую комнату, выходившую окнами во двор. Люпен приложил свой кусок шарфа к стеклу.

– Смотри, – сказал он, освобождая Ганимару место у окна.

Инспектор задрожал от радости. На клочке материи были ясно видны отпечатки пяти пальцев и ладони. Неопровержимое доказательство! Залитой кровью рукой – той самой, что нанесла Женни Сапфир две раны, – убийца схватил шарф и затянул его на шее жертвы.