Расслышать умерших

«Как трудно, как мучительно, опять включаться в жизнь на этой земле, уже забытой за века! Я вернулся на тебя, земля моих давнишних воплощений, с чувством…»

Но к концу этой речи (а значит, говорит здесь один и тот же человек) он уже рассуждает, скорее, как кто-то, кто поручает новорожденного младенца его родителям:

«Моя задача выполнена, я должен продолжить путь по дороге, у которой нет конца. В моем сердце искра пламени укачает мою боль, я оставляю вам очень дорогую мне душу, в колыбельке, украшенной лентами. Он прекрасен, он ясно мыслит, он доверяет своей судьбе, которую он свободно выбрал и наконец-то принял…»

Этот последний текст навел меня на мысль об еще одной проблеме, коснемся ее здесь бегло. Если я считаю, что реинкарнация в том виде, в каком принято в нее верить на Западе, вряд ли существует, то, после многих, внушающих мне доверие свидетельств из мира иного, я верю, что некоторая форма предсуществования все же есть, по крайней мере, в том смысле, что каждый, прежде чем родиться в мир, бросает краткий, но ясный взгляд на основные линии жизни, предстоящей ему, это как канва, по которой будет вышивать его свобода. Возможно, этот краткий взгляд и выбор осуществляются не обязательно еще до рождения, но точно в каком-то другом плане существования, за пределами нашего пространства и времени. Так что фактически мы не ошибемся (и ошибемся одновременно), если скажем, что выбор этот осуществляется после нашей жизни. Он осуществляется на том уровне, на котором наше сознание вырывается из времени и пространства.

Так, в зороастризме нет реинкарнации, но есть такое предсуществование[548]. Я думаю, что и здесь, как и в случае с ангелами, это не просо выдумки, но некий, ушедший на глубину, а не лежащий на поверхности опыт. Ролан де Жувенель из мира иного признает особую роль древнего (доисламского) Ирана: он называет его «одной из колыбелей первоначальной модели»[549].

3. К свету

Души умерших, уже начавшие проходить своеобразную школу любви, часто могут совершенствоваться в этом искусстве, посвятив себя служению нам с вами. Тогда они, стараясь из всех сил, разворачивают бурную деятельность, чтобы нам с вами помочь, но и их самих при этом тоже не оставляют без помощи, и помощь бывает самая разнообразная. Например, к ним сразу спешат на выручку духовные вожатые, которые достигли в своем развитии высших ступеней и которые нисходят к ним точно так же, как и они сами в свою очередь нисходят к нам. Затем спешат ангелы – духовные вожатые, никогда не жившие на земле, и которые, похоже, не входят в систему ангелов-хранителей. Так, даже Мечтилд Толле (Mechtild Thaller), немецкая писательница-мистик, постоянно видевшаяся со своим ангелом-хранителем, получала еще и помощь от «архангела», которого ей тоже доводилось видеть.

Вся эта нисходящая иерархия к тому же в точности соответствует «Небесной иерархии», как ее увидел в V в. Псевдо-Дионисий Ареопагит[550]. А «церковную иерархию»[551] он рассматривает как образ небесной (по крайней мере, в идеале). По-прежнему важной проблемой для нас остается возможность узнать (не напридумывать себе, а достоверно узнать), должна ли наша лестница восхождения к Богу проходить через всех этих посредников. В этом вопросе тексты святого Дионисия гораздо более туманны. И трудности, тут возникающие, отнюдь не интеллектуального плана. Ведь молитва становится почти невозможной, если она не идет напрямую к Богу. Эндре фон Иванка, по-моему, точно подметил, что Псевдо-Дионисию важно было провести различие между путем научения, или «озарения», и путем любви, на котором даже души, ниже всех расположенные на первой шкале, все-таки не теряют непосредственной связи с Богом[552].

В «Диалогах с ангелом» ангел утверждает, что каждую нашу мысль нам передает именно он, но мне кажется, что как раз такой ангел и будет как бы частью нас самих[553]. Решение проблемы нашел, похоже, Ален Тесье, погибший мальчик-лифтер, следующий в своей мысли прямиком за Псевдо-Дионисием:

«Ален. – Молись, тебе об этом говорили уже сотни раз. Пользуйся случаем. Проси Бога, чтобы Он пришел в тебя… Бог приблизится к тому, кто молится.

Жюльен. – Или же Он посылает тех, кто будет Его представлять, Своих посланцев?

Ален. – И снова промах! Нет, говорю я тебе, Бог – это Бог. Он приходит Сам, это Он умеет, даже если ты этого не понял»[554].

Поясним только сразу, что на самом деле, как сказал бы Псевдо-Дионисий, Богу и не надо преодолевать большие расстояние, потому что Он уже тут, Он всегда в самой глубине сердца каждого из Своих творений.

И мы с вами, мы тоже можем оказать немалую помощь нашим умершим в их эволюции и духовном росте. Когда молимся за них, когда думаем о них с любовью. Тому есть множество свидетельств. Умершие сразу чувствуют каждую нашу мысль о них. Вернемся к диалогу Жюльена и Алена Тесье:

«Жюльен. – Когда я за тебя молюсь, тебе это помогает?

Ален. – Конечно. Когда ты молишься за меня, меня охватывает радость.