Расстояние

Но Аркадий далёк от поэтических сравнений, он нуждался в визуальном воплощении неопределённости, чтобы начать действовать. Несмотря на то, что парень ехал с большой скоростью, он ехал по окружности, не отдаляясь и не приближаясь к центру, в котором сосредоточилась его жизнь. Многие имеют родственников, живущих, порой, за сотни и тысячи километров, у Аркадия таких не было, все дорогие ему люди располагались в одном месте, а кроме них существовал только он сам, и лишь он мог выбирать, как далеко находиться от близких. Это тоже являлось частью загадки, тёмным интуитивным долженствованием.

Вернувшись домой, он сделал регулярные звонки отцу и Жене, а поутру, как вчера, так и завтра, отправился на работу. Страха погрязнуть в обыденности молодой человек не ощущал, просто жизнь вошла в проторённую колею, вошла недавно, и чувство новизны пока не прошло, более того, кое-что из неё начало веселить. Аркадий заметил, что ему завидуют коллеги, те, что из блатных. Однажды он случайно застал их за обсуждением собственной персоны в комнате, которая служила местом и для приёма клиентов, и для отдыха работников в обеденные перерывы, легкомысленно устраиваемые когда захочется и по несколько раз в день. Как-то раз во время такого перерыва в ней собрался весь офис, когда же Аркадий вошёл, коллеги столь дружно замолчали и направили взгляды в его сторону, что сомнений не осталось, обсуждали именно Безродного. Он же, как ни в чём не бывало, налил кофе и вернулся на своё место.

Причина их интереса оказалась до банальности проста. В последнее время Олег уже не раз доверял ему презентации и переговоры с клиентами средней руки, и парень неизменно добивался успеха. Кроме того, предлагаемые им архитектурные изыски для домов богатых заказчиков выходили далеко за рамки принятых шаблонов, что, с одной стороны, существенно усложняло работу его коллег, с другой – приводило всё новых и новых клиентов, выгодно отличая фирму среди конкурентов, а с третьей – вызывало неподдельную зависть. Аркадий сильно выделялся среди сотрудников, особенно на фоне молодых недоучек, плохо представлявших себе сущность собственной специальности, однако, как любой другой талантливый человек, не предавал совершенно никакого значения практической деятельности и успехам в ней, у него перед глазами стоял идеал, точнее, множество идеалов, по сравнению с которыми личные достижения казались более чем скромными. Несмотря на то, что всю сознательную жизнь парень провёл отпрыском богатого родителя, следовательно, имел доступ в светское общество, со столь явным проявлением зависти он столкнулся впервые. Она бодрила его, веселила, толкала на легкомысленные вызовы обществу, но о том, к каким тяжёлым последствиям могла привести (а стоило ему раз оступиться, и он превратился бы в объект травли), Аркадий, конечно, не задумывался. Если перевести его восприятие данного обстоятельства в чувственный образ, можно остановиться на следующем: длинная галерея, стены увешаны разнообразными картинами, отвлекающими внимание своей искусственностью и пестротой, а в её конце, в отдалении, на противоположной стене висит другое полотно, большое, но серое и невзрачное, детали которого разглядеть не можется и не хочется, поскольку вокруг так много интересного. Лишь однажды молодой человек, и то игриво, заметил про себя: «Это они ещё Женьку не видели. Надо будет пригласить её познакомиться с коллективчиком». Хотела ли она этого или нет, значения не имело.