Расстрел на площади

Ну все, заканчиваю, труба зовет. Сама понимаешь, служба серьезная, это тебе не туалеты по ночам чистить!

Крепко целую. Твой Митя».

11. Завод

Он лежал на желтоватой, прокаленной солнцем земле, будто усталый дикий зверь, и его тяжелое, хриплое дыхание разносилось далеко окрест.

Если центральная часть города могла похвалиться весенней, пробуждающейся зеленью, уже начинавшей курчавиться в каждом палисаде, пробивавшейся в утоптанных за зиму скверах и на газонах, то заводская окраина выглядела так, будто в природе и вовсе не существует никаких цветов, кроме единственного — серого.

Даже небо, и оно казалось серым, и под этим серым небом распростерлись, куда ни кинь взгляд, прямоугольные постройки различных конфигураций, одинаково унылые и покрытые степной пылью.

К тяжелым коробкам корпусов тянулись обернутые рваной стекловатой трубы и узкие железнодорожные ветки.

Повсюду грязь и лужи, не высыхавшие даже в жаркую погоду.

Асфальтовые дорожки, проложенные от здания к зданию, успели покрыться сетью трещин; кое-где асфальт раскрошился, и в образовавшихся выбоинах гнила застоявшаяся вода.

«Приведем территорию родного завода в образцовый порядок!» — сиял кумачом потрепавшийся лозунг неподалеку от входа.

Миновав проходную (вахтер смерил незнакомца ленивым и сонным взглядом и, кажется, хотел было поинтересоваться, откуда таков и чего ему тут надо, но зевнул и передумал), Игорь порылся в карманах и извлек бумажный лист, на котором дотошная Победа загодя зарисовала стрелочками и пунктирными линиями маршрут движения к корпусу, где трудились шлифовальщицы.

Накануне она пыталась уговорить постояльца отправиться на завод вместе с ней к началу смены, но Игорь отказался наотрез.

— Утром я писал, вечером писал… как проклятый. Мне же и выспаться когда-нибудь надо, а?

Возражать против такого серьезного аргумента девушка не посмела.

Итак, Игорь проснулся в половине одиннадцатого, сладко потянулся и нагишом прошелся по пустой квартире.

Перед тусклым, с полустершейся амальгамой зеркалом в коридоре он задержался и несколько минут придирчиво разглядывал свой — увы, при внимательном рассмотрении не такой уже плоский, чуть заплывающий жирком — живот и ягодицы. Для последней операции ему пришлось чуть ли не на сто восемьдесят градусов вывернуть шею, чтобы в конце концов убедиться, что в принципе и тело в целом, и отдельные его части находятся в относительно спортивном состоянии.

Хотя, если честно, задница уже стала едва-едва заметно отвисать — и это настораживало. Раньше девушки и женщины глядели на его фигуру, не скрывая восхищения стройностью линий и отточенностью пропорций, а теперь безжалостное время исподволь стало растушевывать классические черты. Негодное время!

Игорь не собирался стариться — во всяком случае, в течение ближайших пятнадцати — двадцати лет. Более того, он готов был зубами держаться за ускользающую молодость и ради сохранения ее чувствовал себя способным на любые подвиги.

Поэтому он несколько раз отжался от пола на кулаках, забросив ноги на табурет, и, отдышавшись, отправился умываться и пить чай.

Записка на столе гласила: «Бирите все что есть в ледничке. М. Дмитривна».

Игорь укоризненно покачал головой. Эх, тетенька, до седых волос дожила, а русской грамоте так и не научилась.

Ледничком хозяйка по привычке именовала холодильник — маленький, с пожеванной резиновой прокладкой на двери, он периодически взрывался оглушительным ревом, и Игорь не раз и не два за ночь просыпался от этого жуткого животного звука, а потом долго не мог уснуть.

В ледничке в смысле продуктов питания было негусто: стояла кастрюлька со вчерашней картошкой «в мундире» и банка с солеными огурцами. На боковой полке, аккуратно завернутый в промасленную бумагу, обнаружился небольшой кусок сала, весь в крупных кристаллах соли.

В конце концов Игорь решил ограничиться чаем вприкуску с остатками печенья. В случае чего, подумал он, можно будет заскочить в заводскую столовую, заодно и ознакомиться с заводским бытом.

Итак, час спустя, миновав мост через реку (квартира администраторши находилась в старой части города), столичный визитер уже входил на территорию электровозостроительного. В левой руке его небрежно болталась перетянутая бечевкой посылка проводницы.

У стенда, где размещались заводские объявления, Игорь притормозил. Огромный свежевывешенный плакат (еще вчера его здесь не было, Игорь точно помнил) извещал о том, что на заводе силами комсомольской организации идет подготовка к новому празднику — Дню труда. Под нарисованным мускулистым рабочим было приписано, что этот праздник планируется сделать ежегодным и он посвящен всем тем, кто ударно трудится на электровозостроительном. Как сообщалось, дата празднования будет объявлена отдельно.

— Любопытно, — пробормотал Игорь и подумал, что и об этом надо будет непременно доложить в очередном отчете.

Он не без труда отыскал шумный и пыльный цех, где работала Победа.