Расстрел на площади

— Правда? Вот здорово! Может, вы ее знаете? Шумилова Ираида Тимофеевна. Высокая такая, толстая. Газированной водой торгует.

— Не знаю.

Он отвернулся, давая понять, что разговор окончен. Девчушка несколько мгновений еще глядела на приятного молодого собеседника в тайной надежде, а потом печально вздохнула и принялась от нечего делать шуршать телеграфными бланками.

Игорь вновь перечитал послание Галины и улыбнулся, вообразив сцену, случившуюся на представлении шведской театральной труппы.

«Петра Васильевича» на самом деле звали иначе, это был крупный партийный чиновник, близкий приятель Анатолия Дмитриевича и, следовательно, давний знакомец Галины.

Он получил свое прозвище в честь откормленного котяры, без конца слонявшегося по помойкам дачного поселка партийно-правительственной элиты. Котяра был до безобразия толстым, наглым и абсолютно уверенным в своей неуязвимости; он не раз умудрялся стащить сочный кусок телячьей вырезки с разделочных столов открытых кухонь, чтобы затем, усевшись на солнышке, внаглую лакомиться добычей и шипеть на разъяренных кухарок, которые осмеливались покуситься на его неприкосновенность.

Старожила Петра Васильевича уважали и побаивались все дачные постояльцы. Как ни странно, за ним давно шла суеверная слава, что, дескать, каждый, кто посмел обидеть зажравшегося котяру, вскорости лишался своего кресла, дачи и многих других привилегий. Помнится, первым пнул Петра Васильевича сам Маленков, у которого Петр Васильевич пытался похитить отбивную. Это было как раз накануне известных событий, после которых всемогущий партийный деятель превратился в опального директора провинциального предприятия. Говорили, что и у Молотова случился какой-то мелкий конфликт с вороватым котом, а следом произошли ужасные перемены в судьбе Вячеслава Михайловича.

— Вот так оно бывает, — однажды заметил философским тоном Анатолий Дмитриевич, поглядев на хозяйски прогуливающегося по двору дачи, как по собственной вотчине, Петра Васильевича, — кто-то падает, а кто-то возносится. И все — на одной и той же волне. Повезло Петру Васильевичу…

Тем временем кот уселся на кухонный подоконник и стал жрать сметану из миски. Анатолий Дмитриевич покорно наблюдал за кошачьим бесчинством, однако не шевельнул и пальцем.

Правильно сделал — государственные потрясения в очередной раз обошли Анатолия Дмитриевича стороной и он даже получил правительственную награду за какие-то там (ему самому толком неизвестные) заслуги.

Между прочим, тайна солидного кошачьего имени так и не была никем объяснена. Почему и каким образом Петр Васильевич стал Петром Васильевичем, а не, скажем, Мурзиком, никто не знал.

О Господи, размышлял Игорь, расслабленно развалившись на жесткой скамье и наблюдая за скучным течением городской жизни за окном переговорного пункта, — о Господи, понять бы, что за странные закономерности движут миром, если даже самые всемогущие могут бояться обыкновенного дворового кота и наперебой лебезят перед ним. Великие тайны высокой политики, — обиженный кот сверг с престола Молотова и Маленкова. Слава Богу, Хрущев не имеет соприкосновений с коварным Петром Васильевичем, усмехнулся Игорь, а то, кто знает, как могла бы повернуться его судьба!

— Ой-ей-ей! — тоненьким голоском завопила рыжая телеграфистка. — Кажется, Москву дают! Москва, первая кабина, скорее!

Игорь пружинисто соскочил со скамьи и в три шага преодолел расстояние, отделявшее его от вожделенного телефонного аппарата.

В трубке сипело и шкворчало.

— Алло? — крикнул Игорь. — Алло, Галочка? Это я!

— Говорите громче, — посоветовала телеграфистка.

— Алло!!! Галочка!!! Это!!! Я!!!

Наконец из глубины телефонной бездны, из скрипов, шорохов и дальних голосов возник знакомый, ни с каким другим не сравнимый голос.

— Галочка, это Игорь!

— Представь, я догадалась, — с трудом разобрал он.

— Ты просила позвонить! Я вчера получил твое письмо!

— Вчера?! А звонишь только сегодня?

— Было уже поздно.

— Мог бы и не ждать письма, а объявиться сам. Без приглашения.

— Что-то произошло?

— Пока нет. Ты скоро вернешься?

— Галочка, ты же знаешь, это зависит не от меня!

— Твой Бугаев не хочет со мной разговаривать, — обиженно заявила Галина. — Я ему позвонила, а он сказал, что занят. Сам-то небось в командировки только по загранкам ездит!

— Галя! — укоризненно произнес Игорь.

— Ладно. Папа тебе передает привет. Ждет тебя для серьезного разговора. Надеюсь, ты понимаешь, о чем речь?

— Кажется, да.

— Если ты снова вздумаешь отказываться, я тебе больше не помощник. Разбирайся сам.

— Галочка, ты написала, у тебя есть важная информация. — Игорь попытался перевести разговор в нужное русло.

— Ты что, не хочешь со мной разговаривать? — возмутились на другом конце провода. — Один раз позвонил и не хочешь узнать, как дела?!

— Я обо всем прочел в письме.

— Ты где? Они даже не дали мне твой адрес! Что это значит? Из-за чего такая конспирация, а?

— Никакая не конспирация.

— Новочеркасск — это где?

— На юге.

— Ага! Море, солнце, красивые девушки…