Читаем Расстрел на площади полностью

— Можешь, — усмехнулся Школьник. — Только не думаю, что он станет тебе в жопу рапорт запихивать. Уж если запихнет, так кой-чего посущественней! — И Школьник заржал. Шутка показалась ему' весьма удачной.

Митя отдал честь и сделал «кругом».

Вечером, даже не дождавшись отбоя, Школьник объявился в казарме и приказал Мите отправляться мыть туалет.

— Рапорт написал?

— Никак нет! Не успел.

— Жаль, — покачал головой старший лейтенант. — А то унитаз рапортом драить — это, брат, такое удовольствие!

Рассеянно прислушиваясь к журчанию воды, Митя оттирал фаянсовые округлости унитаза. Он даже обрадовался, когда издалека донеслись шаги. Школьник и тот был бы сейчас желанным гостем. По крайней мере, своими дебильными армейскими шуточками он мог развеять скуку.

Однако вместо старшего лейтенанта в дверях туалета возник взъерошенный Сидоренко.

— Какие люди! — воскликнул Митя, воздев кверху ладони. — Милости прошу к нашему шалашу!

— Не смешно, — буркнул Сидоренко.

— Опять Школьник зверствует?

— Школьник в канцелярии пьяный лежит. Вдрабадан. А вот Жиян скучает. Заглянул в казарму и увидел, что я не сплю. Ну и… — Сидоренко сокрушенно развел руками.

— Сержант, он парень хороший, но только когда трезвый.

— Как жаль, что это бывает слишком редко.

Сидоренко медленно, словно во сне, засучил рукава и достал из-за трубы щетку-ерш.

— А с чего это вдруг ты не спал? Бессонница замучила? Рановато для нашего возраста!

— Просто не хотелось. — Склонившись над унитазом, солдат обреченно принялся оттирать грязный обод, собравшийся в воронке за день.

— Какой-то ты сегодня не такой, — оценил Митя.

Вместо ответа из кабинки донеслось:

— «Из-под топота копыт пыль по полю летит!»

— Достал, Сидоренко! Лучше расскажи, что из дому пишут.

Митя внимательно поглядел на собеседника. Он знал, что накануне тот получил письмо. Сидоренко читал, и на лице против воли возникало странное, незнакомое выражение. А Митя, исподтишка наблюдая за реакцией приятеля, испытывал уколы зависти.

— Ничего особенного, — пробормотал Сидоренко, — все в порядке. — Он отвернулся.

— И все же? — настаивал Митя.

— Ждут, когда я вернусь.

— А вот меня, кажется, никто не ждет, — мрачно сообщил Митя.

— Ерунда. Она напишет. Если любит, обязательно напишет. Куда денется?

— Я бы на твоем месте тоже стал успокаивать, — язвительно произнес Митя. — А чего, спрашивается? В конце концов, на свете ничего не бывает вечным. Даже любовь.

Выдав эту тираду, он застыл. Как никогда в жизни, хотелось, чтобы Сидоренко возмутился и стал переубеждать его.

Однако Сидоренко молчал.

Митя почувствовал, как злость и обида захлестывают его с головой.

— Ага, — недобро протянул он, — конечно. Тебе уже дела ни до кого нет. Даже до друга. Получил письмецо — и доволен, а дальше хоть трава не расти!

Сидоренко вздохнул и вновь ничего не ответил.

— Нет, все-таки странный ты тип, Сидоренко, — сказал Митя. — Прямо бирюк. Нельзя же все время только скороговорки бубнить! Неужели тебя девушки не интересуют?

— Не интересуют, — коротко ответил тот.

— Ничего себе! Что, вообще?

— А что в них хорошего? — с неожиданной злостью выпалил Сидоренко. — Все они одинаковые. Суки!

— Чего? — поразился Митя.

— Суки и бляди! Я бы всех их — к стенке. Всех до одной. Я бы не стал, как ты, нюни распускать.

— Т-то есть… как?

— А так!

— Что ты понимаешь?! — заорал Митя, наступая на собеседника с грозным видом. — Умник! Артист погорелого театра! Разве тебе известно, что такое настоящая любовь? Настоящая жизнь?! «Из-под топота копыт…» — единственное, что ты умеешь. Да еще вот унитазы вылизывать! А у человека, может, горе! У человека, может, судьба рушится! Всем на все наплевать. Каждый занимается только собой. Никому ни до кого нет дела!

— Вот и занимайся! — рявкнул Сидоренко. — Тоже мне доморощенный Ромео нашелся!

— Чего? — поразился Митя.

— Болт в пальто! — со школьниковской язвительной интонацией ответил приятель. — Ты думаешь, твоя там ждет тебя? Очень ты ей нужен! Она уже, наверное, давно тебя забыла! Ходит с каким-нибудь козлом по ресторанам и горя не знает. Они все такие!

Сидоренко недоговорил. Митя сзади прыгнул ему на спину, повалил на грязный мокрый пол и принялся что есть силы мутузить кулаками. Занимался он этим неумело, но с чувством. Он был настолько поглощен своим занятием, что не сразу осознал, что Сидоренко и не думал сопротивляться. От каждого нового удара тот безвольно вздрагивал всем телом и нелепо мотал головой. С тем же успехом Митя мог колошматить тряпичную куклу.

— Ты чего, Сидоренко? — растерянно пробормотал Митя, ощутив, как весь гнев его улетучивается, будто воздух из пробитого футбольного мяча. — Что с тобой?

Сидоренко повернул к Мите лицо, тронул пальцем разбитую губу и вдруг слабо улыбнулся. Затем он молча поднялся с пола и, взяв ерш, повернулся к унитазу.

Митя глядел на его крепкую спину. Он не сразу понял, что спина, и плечи, и все тело Сидоренко сотрясаются от сдавленных рыданий.

— Эй… Витек… не надо, слышишь! — Митя осторожно коснулся подрагивающего грязного локтя Сидоренко. — Витек, я не нарочно. Прости меня!

Тот не оборачивался.

Перейти на страницу:

Все книги серии Русские тайны

«Белые пятна» Русско-японской войны
«Белые пятна» Русско-японской войны

Что мы знаем о Русско-японской войне 1904 — 1905 гг.? Россия стояла на пороге катастрофы, изменившей ход истории: до Первой мировой оставалось 10 лет и всего лишь 13 — до Октября 1917-го. Что могло произойти, если бы мы выиграли эту войну? И почему мы ее проиграли? Советские историки во всем винили главнокомандующего А.Н. Куропаткина, но так ли это на самом деле? Чей злой умысел стоит за трагедией Моонзунда? На эти и другие вопросы ответит книга И. Деревянко «Белые пятна» Русско-японской войны».Автор отлично знает, о чем пишет. Он первым начал исследовать историю и организацию военных спецслужб Российской империи, опубликовав в конце 80-х — начале 90-х годов XX столетия целый ряд работ по этой теме. Одна из его книг, «Русская разведка и контрразведка в войне 1904 — 1905 гг. Документы», выпущенная в 1993 году издательством «Прогресс», уже спустя полгода была переведена на японский язык и издана в г. Иокогаме.

Илья Валерьевич Деревянко

Военная история / Образование и наука

Похожие книги

100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
Маршал Советского Союза
Маршал Советского Союза

Проклятый 1993 год. Старый Маршал Советского Союза умирает в опале и в отчаянии от собственного бессилия – дело всей его жизни предано и растоптано врагами народа, его Отечество разграблено и фактически оккупировано новыми власовцами, иуды сидят в Кремле… Но в награду за службу Родине судьба дарит ветерану еще один шанс, возродив его в Сталинском СССР. Вот только воскресает он в теле маршала Тухачевского!Сможет ли убежденный сталинист придушить душонку изменника, полностью завладев общим сознанием? Как ему преодолеть презрение Сталина к «красному бонапарту» и завоевать доверие Вождя? Удастся ли раскрыть троцкистский заговор и раньше срока завершить перевооружение Красной Армии? Готов ли он отправиться на Испанскую войну простым комполка, чтобы в полевых условиях испытать новую военную технику и стратегию глубокой операции («красного блицкрига»)? По силам ли одному человеку изменить ход истории, дабы маршал Тухачевский не сдох как собака в расстрельном подвале, а стал ближайшим соратником Сталина и Маршалом Победы?

Дмитрий Тимофеевич Язов , Михаил Алексеевич Ланцов

Фантастика / История / Альтернативная история / Попаданцы
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!

40 миллионов погибших. Нет, 80! Нет, 100! Нет, 150 миллионов! Следуя завету Гитлера: «чем чудовищнее соврешь, тем скорее тебе поверят», «либералы» завышают реальные цифры сталинских репрессий даже не в десятки, а в сотни раз. Опровергая эту ложь, книга ведущего историка-сталиниста доказывает: ВСЕ БЫЛО НЕ ТАК! На самом деле к «высшей мере социальной защиты» при Сталине были приговорены 815 тысяч человек, а репрессированы по политическим статьям – не более 3 миллионов.Да и так ли уж невинны эти «жертвы 1937 года»? Можно ли считать «невинно осужденными» террористов и заговорщиков, готовивших насильственное свержение существующего строя (что вполне подпадает под нынешнюю статью об «экстремизме»)? Разве невинны были украинские и прибалтийские нацисты, кавказские разбойники и предатели Родины? А палачи Ягоды и Ежова, кровавая «ленинская гвардия» и «выродки Арбата», развалившие страну после смерти Сталина, – разве они не заслуживали «высшей меры»? Разоблачая самые лживые и клеветнические мифы, отвечая на главный вопрос советской истории: за что сажали и расстреливали при Сталине? – эта книга неопровержимо доказывает: ЗАДЕЛО!

Игорь Васильевич Пыхалов

Образование и наука / История