Рассвет

На выходе из комнаты Света чуть было не врезалась в спину Лиле. Блондинка стояла за спинами мужчин, словно пряталась. Да и мужчины – это Света заметила чуть погодя – тоже топтались в нерешительности. Длинный, пустой, слабоосвещенный коридор тянулся в обе стороны, и не было в нем ни одной живой души, кроме них. И, казалось бы, все они были взрослыми людьми, которым не пристало верить во что-то, кроме обычных бытовых вещей и обстоятельств вроде работы, родственников или – в случае Светы – долгов по квартплате, но иррациональный страх не давал сойти с места. Заставлял жаться друг к другу стадом перепуганных овечек.

– Эй! – сложив руки рупором, Кирилл запустил гулять по коридорам гулкое эхо. – Есть кто живой?!

От внезапного крика вздрогнул Виталий. Посмотрел на возмутителя спокойствия как на сумасшедшего, но ничего не сказал. Эхо прокатилось и сгинуло где-то в густых шевелящихся тенях. Повторять эксперимент не захотелось никому. Света поймала себя на мысли, что не очень-то хочет, чтобы крик кто-нибудь услышал. Мало ли…

«Что „мало ли“? – разозлилась она на себя. – Мало ли, выскочат жертвы экспериментов? Или мутанты? Или сам Лаберин с бензопилой? Прекрати вести себя как напуганная школьница!»

– Слушайте, а может, что-то пошло не так? – робко улыбнулась Лиля.

– Что, например? – не глядя на нее, спросил Кирилл.

Стараясь не выпускать из виду весь коридор, он по несколько секунд смотрел то в одну, то в другую сторону.

– Ну, например, мы проснулись раньше, чем нужно, а у них обеденный перерыв… или планерка… консилиум… да что угодно, откуда я знаю, блин!

Устав от ожидания непонятно чего, Виталий молча зашагал по коридору. Направление он явно выбрал наугад и двигался без особой цели, просто лишь бы не стоять на месте. Но чутье подводника не подвело: метров через пятнадцать на стене обнаружилась схема эвакуации при пожаре. Указывающие на выход стрелочки фосфоресцировали, рамка тоже светилась тусклой зеленью. Виталий принялся водить по стрелкам пальцем, что-то бормоча себе под нос.

– Первый уровень проходишь? – усмехнулся подошедший Кирилл.

– Что? – Виталий ненадолго оторвался от схемы.

– Первый уровень, – палец Кирилла постучал по углу таблички.

Виталий смерил его презрительным взглядом и вновь вернулся к своему занятию. Света придвинулась ближе, напрягла глаза. «Уровень 1», – прочла она. В нарисованных на табличке лабиринтах потерялся бы и опытный картограф. Неудивительно, что Виталий все чаще раздраженно чертыхался.

Снова влез Кирилл. Своим показным позитивом он начинал раздражать Свету. Она поверить не могла, что нашла в этом клоуне что-то интересное. Кирилл же ткнул пальцем в красный прямоугольник с краю и радостно пошутил:

– Готов спорить, вот здесь нас ждет лэвэл ап!

– Это подвал, – проворчал Виталий. – Точно подвал. А вот тут, должно быть, запасной выход. По идее, нам в противоположную сторону.

– Говоришь со знанием дела! – кивнул Кирилл. – На твоей подлодке было много подвалов?

Виталий проигнорировал неумелую остроту, продолжая изучать план. А вот Света не выдержала. Она протиснулась вперед, умышленно задев Кирилла плечом. Бросила в сердцах:

– Шут гороховый…

Кирилл смутился. Отошел в сторону, ни слова не сказав. Пока остальные спорили, пытаясь отыскать выход, он долго стоял у стены, бросая на Свету жалобные взгляды. Наконец, будто решившись на что-то, вышел на середину коридора и звучно прочистил горло:

– Кх-х-х-х-хм-м-м-м…

Кирилл сцепил руки на груди, под колючими взглядами коллег по несчастью неосознанно принимая закрытую позу.

– Послушайте… я не спрашиваю, что у вас. Да мне и не интересно, по большому счету. Уж точно это не мое дело. Так что да, я не спрашиваю. Но хочу, чтобы вы знали, у меня клаустрофобия. И мне сейчас очень не по себе. Реально стремно, если честно. Днем тут было нормально, а сейчас, когда освещение плохое, чувствую, как стены физически давят. В общем, прошу меня простить за мое поведение… вот…

Выдохнув, он наконец расслабился. Точно сбросил с плеч огромный груз, что носил с собой уже долгие годы. Виталий, коротко кивнув, вернулся к изучению план-схемы. Свете стало стыдно за свою раздражительность и брошенные в сердцах слова.

– Все нормально, Кирилл, ничего страшного, – участливо улыбнулась Лиля. – Я вот во сне хожу. Давно это у тебя?

– Сколько себя помню!

Выговорившись, Кирилл вновь стал собой. С лица исчезло измученное выражение, руки перестали хрустеть пальцами, свободно опустились вдоль тела.

– Я ведь не просто так лечиться пришел. Я кандидатскую пишу по клаустрофобии и альтернативным методам ее лечения. Заодно на себе испытываю. Двойная польза, если можно так сказать.

– И много ты альтернативных методов на себе попробовал? – уже без издевки, с искренним интересом спросила Света.

Ей хотелось реабилитироваться перед Кириллом. К счастью, тот оказался не злопамятным. Взъерошил и без того растрепанные волосы, закатил глаза к потолку, вспоминая.

– Да уж изрядно…

– Судя по тому, что ты здесь, методы эти так себе?

– Вообще ни о чем. И работа с диссертацией стоит, и болезнь не лечится.