Рассвет

«Перестань с ним откровенничать, ты ничего о нем не знаешь, – снова прорезался внутренний голос. – С чего ты вообще доверяешь ему? Он странный и странно себя ведет».

Вопреки паническим ноткам внутреннего голоса, Кирилл вел себя вполне нормально. Шел ровно. Слушал внимательно. Кивал усердно…

Вот оно! – взвыла в голове тревожная сигнализация. Кирилл был подчеркнуто нормальным! Слишком ровно шагал, слишком прямо держал спину, поворачивался всем корпусом. Слишком внимательно ловил ее речи, не пытаясь перебить. В нем все было слишком.

– А этот «людоед», – Кирилл изобразил кавычки пальцами, – это Безликий?

– Д-да… – Света покосилась на него, пытаясь понять, как ее сумели облапошить этим болванчиком.

В Кирилле – прямом, разговорчивом, улыбчивом Кирилле – отсутствовало главное. Жизни в нем не было ни на грош. В манекене, или кукле, или компьютерной модели больше жизни, чем в этом конструкте.

«Потому что он создан не для жизни, – голос Антона в голове сделался жестким. – Он создан охранять сон своего творца».

От страшной догадки Света похолодела. Кирилл же шел как ни в чем не бывало. Он пока еще не заметил ее испуга. Или делал вид, что не заметил.

– Значит, ты предлагаешь добровольно сунуть голову в пасть людоеда?

– Пожалуй, что так, – отмахнулась Света, лихорадочно соображая, что же делать дальше.

– И тебя не пугает, во что он превратил Виталия? Что сотворил с Лилей?

– А что он сотворил с Лилей? – Света остановилась как вкопанная.

– Высосал. Высушил. – Кирилл тоже остановился, глядя себе под ноги. – Ты знаешь.

– Да, знаю. Но ты-то нет.

Она понимала, что уже давно раскрыла себя. Тварь, занявшая место Кирилла, потешается в меру своего извращенного чувства юмора. Продолжая диалог, Света попросту тянула время.

– Не важно, что знаю я.

Кирилл преувеличенно медленно повернулся лицом к Свете. Более он не выглядел живым. Марионетка, или, скорее, пальчиковая кукла, – вот кем он был.

– Куда важнее, что знаешь ты. И что твои знания – опасны.

Кирилл дернулся, принимая странную позу, полусидя, скрестив ноги, заведя левую за правую. Спрятал лицо в сложенных друг на друга руках. Он словно уснул на невидимом столе. Человек ни за что бы не сумел удержаться в таком положении, это все равно что подтянуться, хватаясь за воздух. Однако конструкт справлялся без видимых усилий.

«Сон разума, – поняла Света. – Он копирует картину „Сон разума“!»

Затылок «спящего» с хрустом разломился, выпуская трепещущее кожистое крыло. За ним показалась крохотная морда с вывернутыми ноздрями и умными красными глазками. Уши-локаторы шевельнулись, летучая мышь заметила Свету. Распахнулась розовая пасть, утыканная иголками зубов. Раздался пронзительный писк. Высвободив второе крыло, мышь рванула под потолок, заметалась там, точно игрушка на ниточке.

Следом за ней из пролома в черепе повалили крючконосые совы, угольно-черные вороны и совсем уж невероятные уродливые создания, у которых не было даже названия. Как тонкая ткань, под напором когтистой лапы с треском разошелся живот. Наружу, скаля острые клыки, просунулась громадная кошачья голова. Существо такого размера никак не могло поместиться внутри человека, и все же оно выбиралось, подергивая плечами, слизывая с морды рубиновые капли.

Света медленно пятилась. Все новые и новые разрывы, проломы, дыры появлялись на теле конструкта. Из спины сквозь рану, белеющую позвоночным столбом, выпорхнула огромная стая летучих мышей. Полчище крыс хлынуло из карманов, с писком растеклось по полу. А когда стало казаться, что в воздухе не осталось свободного места от крыльев, хвостов, перьев, клыков и когтей, рогов и копыт, безумная какофония оборвалась, и голос, такой же безликий, как его хозяин, произнес:

– Я же говорил, если из меня полезут демоны, я даже не замечу.

Как по команде разномастная стая бросилась на Свету. Клекоча и взрыкивая, погнала девушку по коридору, цокая крохотными когтями, задевая лампы серыми перьями. Света сразу поняла, что сопротивляться бесполезно. Ее сомнут, разорвут на кусочки тысячами маленьких клювов раньше, чем объеденный остов с лохмотьями мяса упадет на пол. Слишком несоизмеримы силы. Слишком незначителен опыт, полученный в первом и единственном погружении. Безликий раздражен и напуган. Он не станет церемониться, подбирая ключи к ее психике. У него тоже нет на это времени. Он просто уничтожит нарушительницу спокойствия всей своей мощью. Чтобы понять это, Свете не требовались подсказки от персонифицированного подсознания.

Крупные черные крысы бросались ей в ноги, норовя вцепиться в кроссовку. Пока еще единичные, самые сильные и быстрые экземпляры. Одной из них, забежавшей слишком далеко вперед, Света с мстительным удовольствием раздавила голову подошвой. Над головой, пища, метались летучие мыши. Когтистые лапки цепляли Свету за волосы, выдирая клоки. В центре животной вакханалии с ленивой грацией скакала черная кошка размером с пантеру. Она не сомневалась, что нагонит добычу в любой момент, и потому не спешила.