Рассвет

Известие о трагической смерти Джорджа Каресфута вскоре стало общим достоянием, и вкупе со странной историей его брака, а также тем обстоятельством, что погиб он через несколько часов после того, как его дом был уничтожен пожаром, вызвало немалое волнение. Нельзя сказать, что общим чувством стало сожаление — вовсе нет. Джордж Каресфут пользовался определенным уважением как богатый человек, но, конечно, не завоевал ничьей любви. Тем не менее его судьба вызывала всеобщий интерес и сочувствие, хотя некоторые люди громче сожалели о смерти такого отважного пса, как Алек, чем о смерти человека, которого он убил — однако у этих людей была личная неприязнь к Джорджу.

Когда, однако, дошли слухи, что собака напала на Джорджа, потому что Джордж ударил хозяйку собаки, общее сочувствие решительно перешло на отважного пса. Мало-помалу, когда выяснились некоторые истинные обстоятельства дела — а именно, что Анжела Каресфут сошла с ума, что ее возлюбленного, считавшегося до того мертвым, видели в Рютеме вечером в день свадьбы, что известие о смерти мистера Хейгема было выдумано для того, чтобы устроить свадьбу, и, наконец, что поместья Айлворт перешли во владение Филипа Каресфута — общественное мнение сильно возбудилось, и о несчастном Алеке заговорили в самых возвышенных тонах.

Когда сэр Джон Беллами, вернувшись в тот день из Лондона, вышел на платформу в Роксеме, его опытный глаз сразу заметил, что произошло нечто необычное. Группа окружных судей, разъезжавшихся после квартальной сессии, возбужденно переговаривалась в ожидании поезда. Он хорошо знал их всех, но поначалу они, казалось, были склонны проигнорировать его, не сказав ни слова. Вскоре, однако, один из них повернулся и заговорил с ним.

— Вы слышали об этом, Беллами?

— Нет, о чем именно?

— Джордж Каресфут мертв; убит бульдогом или что-то в этом роде. Говорят, он бил кнутом девушку, на которой женился вчера, дочь своего двоюродного брата, и собака кинулась на него. Они оба упали в воду и утонули. Девушка сошла с ума.

— Боже милостивый, что вы такое говорите!

— И вот что я вам еще скажу, Беллами: говорят, что вы с женой ездили на Мадейру и специально выдумали историю о смерти жениха мисс Каресфут, чтобы позволить Каресфуту заполучить девушку. Я говорю вам это по старой дружбе…

— Что? Я, разумеется, ездил на Мадейру и видел там молодого Хейгема, но никогда не выдумывал никаких историй о его смерти. Я никогда не упоминал о нем при Анжеле Каресфут по двум причинам: во-первых, потому что не встречался с ней, а во-вторых, потому что понимал, что Филип Каресфут этого не хотел бы.

— Что ж, я рад это слышать… но я только что видел преподобного Фрейзера, и он сказал мне, что леди Беллами в его присутствии сообщила девушке о смерти молодого Хейгема, и, более того, священник показал мне письмо, которое они нашли в ее платье — письмо, якобы написанное Хейгемом на смертном одре, и дала его ей ваша жена.

— Я ничего не знаю о том, что сказала или сделала леди Беллами. Я не могу контролировать ее действия.

— Что ж, я бы посоветовал вам поскорее разобраться в этом деле, потому что иначе все выяснится на следствии.

И они расстались.

Сэр Джон ехал домой задумчивый, но отнюдь не встревоженный. Известие о мучительной смерти Джорджа было для него бальзамом на душу, он только жалел, что не присутствовал там — где-нибудь подальше от собаки, например, на дереве, — чтобы увидеть все своими глазами.

Едва вернувшись домой, он послал за леди Беллами, велев передать, что хочет безотлагательно поговорить с ней. Затем он сел за письменный стол и стал ждать. Вскоре он услышал на лестнице твердые шаги жены. Он потер свои сухие ручки и улыбнулся слегка испуганной, но злой улыбкой.

— Наконец-то, — пробормотал он. — А теперь — месть!

Она вошла в комнату, довольно бледная, но спокойная и властная, как всегда.

— Итак, вы вернулись?

— Да. Вы слышали новости? Ваш светоч, Джордж Каресфут, угас навеки.

— Я знала, что он мертв. Как он умер?

— Кто вам сказал, что он мертв?

— Я сама сказала ему, что он умрет — это было прошлым вечером, и почувствовала, как он умирает сегодня утром. Она убила его — или Артур Хейгем?

— Ни то, ни другое: бульдог напал на него, и он упал в озеро.

— О, я полагаю, это Анжела его науськала. Я говорила Джорджу, что она победит. Вы помните картину, упавшую в кабинете в Айлворте. Сами видите, это было верное предзнаменование.

— Анжела сошла с ума. Эта история распространилась по всему графству и продолжает распространяться, как лесной пожар. Письмо, которое вы подделали, найдено. Хейгем был здесь сегодня утром и снова уехал, а вы, леди Беллами, отныне опозоренная и разоренная женщина.

Ни единый мускул не дрогнул в ее лице.

— Я знаю, это результат того, что я интриговала против этой девушки, но скажите, сэр Джон, а как же вы? Разве не вы придумали этот план?

— Вы правы, я придумал его, чтобы поймать в ловушку двух дураков. Анна, я ждал двадцать лет, и вот ты, наконец, встретилась со своим хозяином.

Леди Беллами издала негромкое восклицание и снова погрузилась в молчание. Сэр Джон продолжал: