Рассвет 2050 года

Форс остудил воду до температуры, которую он уже мог терпеть, а затем вылил больше половины на рваную рану. Пальцы его дрожали, когда он сунул их в оставшуюся в кастрюльке воду и продержал там с минуту, прежде чем открыть пакет с бинтами. Одним концом мягкой материи он промыл и осторожно обтёр рану. Потом нанёс немного некипячёной пасты на неё и туго забинтовал. Кровотечение почти остановилось, но ему казалось, словно вся его нога от тазобедренной кости до лодыжки горит в огне, а глаза обволокло туманом, когда он выполнял инструкции, выученные им ещё в самой первой своей охотничьей экспедиции.

Наконец он сумел потушить костёр и тихо лёг. Рядом с ним лежала Лура, положив бархатную лапу на его руку. Она успокаивающе мурлыкала, пару раз ласково провела своим шершавым языком по его телу. Боль в ноге потихоньку утихала, а может, он просто уже привык к ней. Форс уставился в небо. Его расчерчивали широкие розово-золотистые полосы. Наверное, уже наступил закат. Он должен поискать какое-нибудь укрытие. Но как же мучительно больно двигаться, а раненая нога совсем одеревенела, когда он поднялся и ухватился за кусты, чтобы, подтаскивая себя, медленно продвигаться вперёд.

Лура спустилась вниз по склону, и Форс, спотыкаясь, пошёл вслед за ней, радуясь, что впереди нет никаких препятствий, кроме высокой травы. Кошка направилась во двор фермы, но он не стал отзывать её. Лура искала укрытие для них обоих, и она найдёт его, если оно вообще существует.

И кошка привела его в самое лучшее место отдыха, которое они имели с тех пор, как покинули Эйри, – выложенное из камня строение. Он не имел ни малейшего представления, с какой целью оно было построено. Но в нём оказалась лишь одна дверь, отсутствовали окна, и часть крыши ещё сохранилась. Его было легко защищать, и оно послужит им укрытием.

Мелкие хищники уже занялись тушами свиней. И с наступлением темноты запах крови привлечёт сюда более ужасных пожирателей трупов. Он не забыл о драках над трупами коровы и телёнка. Поэтому Форс соорудил перед дверью из камней нечто вроде баррикады, после чего решил разжечь костёр. Его не будет видно за стенами, и только птицы, летающие над головой, смогут заметить его.

Форс экономно поел немного сушёного зерна. Лура перепрыгнула через баррикаду и отправилась охотиться в сгустившихся сумерках. Однако Форс следил за своим костёрчиком, подкладывая дрова и всматриваясь куда-то во мрак. Под раскидистыми ветками древних орхидей танцующими огоньками носились светлячки. Он наблюдал за ними, утоляя жажду водой из фляги. Боль в ноге успокоилась до ровной пульсации, отдаваясь стуком в висках…

А затем Форс внезапно понял, что этот ровный ритм рождён вовсе не болью и не лихорадкой. Это был самый настоящий звук, пронизывающий ночной воздух, и эти тихие, хорошо слышимые размеренные ноты не имели никакого сходства с любыми ранее слышимыми им естественными звуками. Только что-то в них напоминало странную монотонную заунывную песню рыбака. Если что-то похожее на те серии звуков сейчас выстукивались на барабанах…

Форс рывком поднялся на ноги. Лук и меч были под рукой. Ночь, которая никогда не была такой тёмной, как для остальных, была мирной и пустой – если не считать этого далёкого сигнала. Но тут он прекратился, внезапно, почти на полуноте, похоже, окончательно. Форс догадался, что больше не услышит его снова. Что же этот сигнал означал?

Звук отлично разносился по этой местности – даже если у слушателей не было такой остроты слуха, как у него. Сообщение, посланное при помощи таких барабанов, вполне может быть услышано за много миль.

Ногти Форса впились в ладони. Откуда-то с далёкого юга донёсся едва заметный звук… настолько слабый, что, возможно, это было лишь порождением его воображения.

Но он не верил в это. Барабанщик получил ответ. Форс про себя отсчитывал секунды… пять, десять, пятнадцать… а затем снова наступила тишина. Он попытался разобраться в своих впечатлениях об этом рыбаке – и снова пришёл к тому же выводу – рыбак не был уроженцем этих низин, что означало, вероятнее всего, он – разведчик, исследователь с юга. Кто или что двигается сейчас в эти земли?

Глава 4 Четыре ноги лучше двух

Ещё до рассвета пошёл дождь, мелкий и нудный, который мог продлиться несколько часов. Рана Форса затянулась, и он постарался переползти в угол хижины, под защиту оставшейся части крыши. Лура, свернувшись клубком, прижалась к нему, и тепло её мохнатого тела служило единственным утешением. Но Форсу не удалось провалиться в тот беспокойный, с обрывочными грёзами сон, в котором он провёл бо́льшую часть ночи.

Он всё думал о предстоящем дне путешествия. Долгая ходьба пешком откроет рану, и, кажется, он уже начинал ощущать признаки лихорадки. И всё же он должен поискать пищу и лучшее укрытие. Да ещё этот барабанный стук… Будучи безоружным, ему хотелось поскорее убраться подальше от источника этих звуков.