Рассвет 2050 года

Всё ещё болевшая голова Форса покоилась на его здоровой руке. Да, это так: от его матери половина его крови – от степняков. И дикая свободная жизнь скитающихся всадников звала его. Если он отправится с Мерфи, то теперь ни один секрет страны руин не укроется от него – он многое узнает. Он сможет составлять такие карты, которые и не снились Звёздным Людям, увидит забытые города и будет выискивать в них сокровища, и перед ним всегда будут простираться другие, ещё не исследованные земли.

Если же он примет предложение Арскейна, высказанное несколько минут назад, то он будет связан братским, и близкими семейными узами с кланом, подобных которым он никогда прежде не имел. Он познает всю теплоту привязанности и отправится строить городок, а возможно, через некоторое время и город, который будет первым их шагом назад, к тому пути, который оказался утраченным для сыновей Древних из-за их грехов. Это будет суровая жизнь, но, по-своему интересная, полная приключений – хотя ему никогда не придётся уходить куда-нибудь далеко… как Мерфи.

Но… был ещё и третий путь. И он начинался с выбора, о котором он знал слишком хорошо. Когда ему казалось, что он умирает – тогда, во время битвы, – его ноги ступили на этот путь помимо его воли. И он привёл его в разреженный холод гор, в суровый холод наказания, боли и вечного упадка духа.

Поэтому, подняв голову, он не посмел взглянуть ни на Арскейна, ни на Мерфи: он встретил и выдержал непреклонный взгляд Ярла, когда спросил:

– Верно ли, что я вне закона?

– Тебя три раза вызывали к костру Совета.

Он признал эту суровую истину и принял её. Но у него был ещё один вопрос:

– Поскольку меня не было там, чтобы ответить самому, у меня есть право на отмену всего в шестимесячный срок?

– Да.

Форс взялся за перевязь левой руки. Ещё была надежда, что она полностью вылечится и станет снова такой же сильной. Целитель пообещал ему это после осмотра раны.

– Ну, тогда, мне кажется, – ему пришлось остановиться и подобрать слова, чтобы вновь овладеть своим голосом, – я отправлюсь в Эйри и буду притязать на эти права. Ведь шесть месяцев ещё не прошло…

Капитан Звёздных Людей кивнул.

– Если ты сможешь ехать, то через три дня ты там будешь.

– Форс!

При этом протестующем возгласе Арскейна горец поморщился. Но когда он повернул голову, голос ещё по-прежнему оставался твёрдым:

– Ты сам, брат, был тем, кто напоминал о долге…

Рука Арскейна опустилась.

– Не забывай: мы братья, ты и я. И где бы ни был мой очаг – там всегда есть место для тебя. – Он пошёл прочь, не оглядываясь, и его поглотила толпа соплеменников.

Мерфи шевельнулся. Он пожал плечами. Он уже думал о других планах, горел другими задумками. Но он задержался достаточно долго, чтобы сказать:

– С этого часа в моём стаде всегда будет бежать приготовленный для тебя скакун, и в моём шатре ты найдёшь убежище и еду. Ищи Знамя Рыжего Лиса, когда тебе понадобится помощь, мой юный друг. – Его рука коротко отдала ему салют, когда он пошёл прочь.

Форс обратился к Капитану Звёздных Людей:

– Могу я пойти…

– Со мной. У меня тоже есть что сообщить племени – мы пойдём вместе.

«Какие же это известия: хорошие или дурные!» – При иных обстоятельствах Форс не мог бы желать лучшего, чем путешествовать в компании Капитана Звёздных Людей. Но теперь он в каком-то отношении был пленником Ярла. Он сидел и окидывал хмурым взглядом поле боя. Это только мелкая стычка, о которой Древние с их воздушными флотами и наземными бронированными колоннами даже не упомянули бы. И всё же здесь произошла настоящая война, и из неё родилась идея… которая, возможно, станет поворотным пунктом для человечества. Людям предстоит проделать долгий извилистый путь – обратно к тому миру, который знали Древние. И быть может, даже сыновьям сыновей тех, кто сражался здесь, не доведётся дожить до тех дней, чтобы увидеть больше, чем слабые проблески начинающегося возрождения человечества. А может быть, грядущий мир будет лучшим миром.

Степняки и темнокожие всё ещё подозрительно относились друг к другу, всё ещё остерегались друг друга. Вскоре племена на некоторое время расстанутся. Но, наверное, через шесть месяцев отряд степняков снова отправится на юг, чтобы посетить излучину реки и увидит удивлёнными глазами там хижины. И какой-нибудь всадник обменяет хорошо выделанную шкуру на глиняную тарелку или нить цветных бус, которые он возьмёт домой, чтобы поразить своих женщин. Впоследствии появятся и другие, и их будет много, и со временем будут браки между племенами. И через пятьдесят лет – одна нация.

– Там будет одна нация. – Форс пригнулся в седле спокойной старой лошади, подаренной ему Мерфи. Два дня прошли, но долго ещё на этой утоптанной земле будут видны шрамы.

Ярл бросил оценивающий взгляд на пересекаемое ими поле.

– И сколько лет пройдёт, прежде чем произойдёт такое чудо? – спросил он со своей старой иронией.

– Пятьдесят… пятьдесят лет… быть может…

– Если ничего их не остановит… да… возможно, ты окажешься прав.

– Ты думаешь о том мутанте Зверолюдей?

Ярл пожал плечами.