Рассвет на чужой планете

На пороге Сомба задержался, чтобы сгенерировать в словаре коммуникатора несколько реплик. Да, надо было учить интерлингву по расширенной программе. Но кто же знал, что ему так скоро придется столкнуться с представителем другой разумной расы?

Минк сидел на кушетке и смотрел какое-то видео, закусывая сухим пайком. Поскольку на появление посторонних видов рацион не был рассчитан, его перевели на сухари и растворимые напитки. Белковую пищу заменяли сухие смеси. Мужчина ел, ни от чего не отказываясь, что было дополнительным поводом считать его диверсантом. Поскольку только военные настроены на выживание в любых условиях и отказ от еды не входит в их планы. Еда — это жизнь, еда — это сила. А сила — это выполненное задание.

— Капитан? — землянин встал при его появлении, отставив стакан с недопитым соком и, выключил видеоприставку. — Есть новости?

— Что ты сказать?

— Я хочу, — человек сделал паузу, — спросить, есть ли новости… Нашли ли моих… соплеменников? Выжил ли кто-нибудь, кроме меня?

Сомба-99 покосился на экран. Прочитал бегущие по нему символы. Пошевелил губами, мысленно репетируя речь:

— Нет. Но мы нашли следы. Они где-то здесь.

— Здесь? — Минк порывисто шагнул вперед. — На планете? Остался кто-то еще?

— Да. Но мы не знать, где они есть.

— Не знаете, — по лицу мужчины пробежала тень. — Но… вы будете их искать?

— Да.

Они обязаны это сделать. Не только потому, что так велит долг — спасать потерпевших крушение, потому как космос слишком велик, чтобы разбрасываться жизнями — но и для того, чтобы наконец выяснить, что происходит. И, буде что случится, вовремя остановить войну.

— Спасибо, — подвижное лицо землянина вновь изменило выражение. У него явно было больше лицевых мышц, чем у любого из народа куа. Это усиливало различия между двумя народами. Дело было не только в цвете кожи, форме черепа, чертах лица и некоторых особенностях физиологии. Дело было в умении выражать свои чувства. Эти земляне слишком открыты и порывисты, они часто идут на поводу у своих желаний, что не может не отражаться на характере всей их расы в целом. Проще говоря, они не умеют или не хотят владеть собой.

— Не за что, — ответил Сомба-99. — Это наш долг.

— Я… могу вам чем-нибудь помочь? Дело в том, что я неплохо умею водить транспортные средства… как наземные, так и воздушные. Если бы вы позволили мне принять участие в поисках…

— Нет.

Мысль о том, чтобы доверить инопланетянину свою технику, почему-то привела в ужас. И дело тут не в том, что, не разобравшись в управлении, он может погубить машину. Дело в доверии. Доверии, которое надо заслужить. А, пока есть хоть малейшее подозрение в том, что спасенный мужчина не тот, за кого себя выдает, о нем не может быть и речи.

— Нет, — повторил Сомба, отступив на шаг. — Мы есть… мало техника иметь. Очень мало, — он показал на пальцах, сколько, приравняв монокаты к флаейрам. — Не хватить для все.

— Жаль, — землянин опустил взгляд, но тут же вскинул глаза снова: — Но тогда… тогда хотя бы можно мне отсюда выходить?

— Нет.

— Почему? Вы, кажется, обещали…

— Наша женщина-доктор так сделать. Она думать так. Я не спорить с доктор.

Землянин снова опустил взгляд.

— Что ж, — промолвил он с невеселой усмешкой, — доктору, действительно, виднее… Но вы, — он вернулся к кушетке и уже оттуда бросил взгляд на капитана, — вы ведь не оставите меня тут, если… кхм… когда найдутся мои соплеменники? Я должен быть с ними рядом. Я… отвечаю за этих людей.

— Да, — кивнул Сомба, отступая к дверям. — Вы стать быть вместе. Завтра.

Не прибавив более ни слова, он переступил порог и задвинул дверную панель.

ГЛАВА 10

Ночь девушки провели среди камней, найдя местечко, где было поменьше растительности. Пришлось устроить себе ложе — нарвать побольше ползучника и навалить его кучей, предварительно расчистив место от камней. Камни выложили кругом, соорудив что-то вроде ограды. Не потому, что боялись диких зверей — тут не было зверей, по крайней мере, на суше, — а потому, что стенка как-никак защищала от ветра. На жесткое ломкое ложе из стеблей ползучника они и улеглись, укрывшись сверху чехлом от сидения.

— Есть хочется, — пожаловалась Тиока в темноту.

— Мы же поели…

— Этих моллюсков? Они мне не понравились. Скользкие какие-то…

— Это с непривычки. Разве тебе дома в ресторанах не приходилось пробовать экзотическую кухню?

— Приходилось, — Тиока помолчала и неожиданно хихикнула: — Помню, решили мы с папой попробовать жареные хибросли.

— Что это?

— Такие псевдо-водоросли с хитиновой оболочкой. Она так хрустит на зубах… Во всяком случае, так говорилось в меню. Но у них что-то пошло не так. То ли напутали со сроками хранения, то ли со способом приготовления… В общем, их пережарили.

— И они превратились в угольки?