Рассвет на чужой планете

Капитан пытался что-то сказать, но Минк отмахнулся от его возражений.

— Как вы уже поняли, у нас для этого есть все шансы. И силы. Мы справились с одним делом — справимся и с другим. То есть — да, у меня и моих… помощниц, — он снова покосился на девушек и порадовался тому, что видеосвязь односторонняя, — достаточно знаний и навыков, чтобы поднять ваш корабль в воздух. И мы сейчас не делаем этого только потому… Стой! Не трогай!

Сомба — и Тиока, к которой обращался Минк — вздрогнули одновременно. Девушка торопливо убрала руки за спину, капитан вцепился в пулевик, хотя и понимал, что против защитного покрытия дверной панели тот бессилен.

— Отойди назад, — прошипел Минк Тиоке и снова повернулся к переговорному устройству. — Так… мелочи… Попытка продемонстрировать серьезность наших намерений… она всего-навсего хотела запустить процесс самоуничтожения корабля вручную… Но мы ведь оба разумные существа и постараемся обойтись без этого, не так ли?

Фраза предназначалась им обоим, и Тиока часто-часто закивала. А Валентина, которая в эту минуту стояла рядом с девушкой и видела, куда она тянется — нет, не нажать на кнопку, но просто чуть-чуть потрогать… — Валентина задумалась, а какую игру ведет штурман? Она посмотрела на мужчину и встретила внимательный холодный взгляд. Ненадолго глаза их встретились, и девушка, пользуясь тем, что Тиока сейчас отвела глаза, тихо прижала палец к губам.

И заметила тень заговорщической улыбки на губах мужчины.

Он солгал. Солгал нарочно, и эта ложь предназначалась не им! На душе почему-то стало теплее.

— Да, — тем временем выдавил из себя Сомба-99. — Мы — разумные существа… и вы, разумеется, понимаете, что в случае запуска этой программы лично у вас нет шансов выжить. Вы либо остаетесь там, внутри, либо выходите и попадаете под прицел.

— Да, я понимаю. Поэтому программа самоуничтожения пока не запущена. У нас есть шанс договориться… И прийти к мирному соглашению.

Мирному! Сомба невольно рассмеялся. Один веганец убит, второй ранен… И пусть придирчивый эксперт поймет, что убили лаборанта из веганского оружия, на котором нет следов ДНК человека, а раненый — личность, мягко говоря, неприятная, но все равно…

А? Что? Что там бормочет этот человек?

— Простите, что вы сказали? У вас такой акцент…

— Я сказал, что пока мы ограничимся тем, что выпустим в инфранет информацию о том, что тут произошло с нашей точки зрения. И как вы думаете, сколько времени понадобится, чтобы данные были пойманы каким-нибудь любителем с ближайшей планеты?

Услышав эти слова, Валентина понятливо кивнула и, шепнув пару слов Тиоке, принялась искать терминал дальней связи. Сложность для девушек заключалась в том, что ни та, ни другая не умела читать на языке веганцев. Но, следуя подсказкам Минка — он жестами указывал, в какую сторону двигаться — им удалось найти экран и активировать клавиатуру.

Сомба-99 приуныл. Летая на грузовом корабле в пределах родной системы и лишь изредка выбираясь за ее границы, он имел смутное представление о том, с какой скоростью распространяются такие вот новостные пакеты. Да, космос велик и иная информация успевает устареть задолго до того, как достигнет адресата. Но с другой стороны, если известен точный адрес, куда и к кому направлено сообщение, скорость увеличивается в разы.

— Вы уже… отправили сообщение?

— Да, — не моргнув глазом, соврал штурман. — Три… мини-единиц времени назад, если быть точным. Да, я понимаю, что она не попадет адресату в ближайшее время, но там изложена вся правда, и отмыться вам не удастся.

— Чего вы хотите?

— Мы хотим, — Минк стиснул зубы, злясь из-за того, что приходится в третий раз повторять одно и то же, — мы хотим всего-навсего вернуться домой. Мы хотим свободы. Мы хотим, чтобы нас перестали подозревать в попытке захватить эту планету. Что не понятно? — чуть не сорвался он.

Повисло молчание. Такое долгое, что мужчина уже совсем было решил плюнуть и добраться до терминала, чтобы, не теряя времени, отправить-таки сообщение в инфранет. Удерживало его выражение лица стоящего по ту сторону веганца. Казалось, в душе капитана происходила какая-то мучительная борьба. Он какое-то время стоял, сосредоточенно нахмурившись. Потом обернулся на кого-то, не попавшего в кадр, отмахнулся, не дослушав — голос невидимого собеседника звучал так невнятно, что Минк практически ничего не понял.