Рассвет на чужой планете

Система экстренной эвакуации орала, как бешеная. Настойчивые сигналы: «Внимание всем! Срочная эвакуация!» — лезли в уши, били по нервам, и Райс потянулся оборвать связь. Все равно ничего хорошего он больше не услышит.

Он и не услышал сухой треск проводов. Только мигнул свет — на долю секунды на пульте погасли все огни и обрушился краткий миг мертвой тишины — а потом в кресло рядом шлепнулся штурман:

— Жив?

Райс смотрел во все глаза:

— В-вы?

— Как корабль? — быстро пристегнувшись, Минк подался вперед. Он сидел в кресле первого пилота, строго по центру, даже не подумав занять свое или капитанское, и шарил по пульту с таким видом, словно всю жизнь водил корабли этого класса.

— В-вы умеете… водить? — ничего другого Райсу в голову не пришло.

— Пришлось. Как корабль? — Минк уже что-то нашел. Он погрузил одну руку в сенсорную перчатку штурвала, другой продолжая что-то нажимать, переключать, кодировать.

— Еще держится. Но…

— Вот и держи. Что впереди?

Несколько обзорных экранов еще работали. На них вставала планета. Она занимала собой все — даже по бокам не осталось ни клочка космоса. Ее серо-розовый бок медленно поворачивался. Судя по всему, там были облака. Корабль уже вошел в экзосферу* и ввинчивался дальше.

(*Экзосфера — самая верхняя часть атмосферы, границы ее весьма условны. По большей части состоит из нейтральных газов и водорода. Прим. авт.)

— Земля.

— Хорошо.

Штурман был так спокоен, что Райс невольно успокоился тоже и смог думать о другом. В конце концов, у них еще оставался шанс спастись.

— А где… все?

— Там.

— Эвакуировались?

— Да.

— И… капитан? — парень бросил взгляд на пустое кресло за спиной.

— Да.

Штурман Минк не видел капитана. И, откровенно говоря, не хотел видеть. Потому что его отсутствие здесь означало одно из двух. Либо капитан погиб, когда судно получило одну из пробоин, либо оказался в одной из тех капсул, которые успели покинуть умирающий корабль. Он нарочно соврал девчонкам. Просто потому, что очень надеялся, что это правда.

Оставляя за собой шлейф горящего топлива из поврежденных двигателей, «Агути» стремительно несся к земле. Судя по воплям аварийной системы, к разгерметизации прибавился пожар. Минк бросил взгляд на приборы. Чудо, что они еще работали. Впрочем, у кораблей этого класса пульты снабжены автономной системой питания. Бывали случаи, когда «черные ящики» продолжали испускать поисковый сигнал годы спустя после отказа остальных систем. Их «ящик» уже работал, о чем свидетельствовал мигающий огонек в углу.

Наконец, облачный слой остался позади. Картинка сменилась холмистой равниной темно-розового цвета с отдельными коричневыми пятнами, перемежающимися сизым налетом. Цвет вызывал стойкие ассоциации с гниющим куском мяса, хотя это, скорее всего, была просто особенность местного грунта и растительности. Впрочем, картинка была нечеткой — корабль мотало так, что приборы не успевали настроиться. От этого мужчин слегка мутило, хотя вроде бы оба прошли предполетную подготовку.

— Видишь? Там!

Райс кивнул. Кажется, вон то грязно-сизое пятно впереди — открытая вода. Если до нее дотянуть, то она хотя бы погасит пламя. Тогда будет шанс…

— Вижу.

— Давай дотянем.

Парень кивнул. Вода казалась близко. Слишком близко. Если долететь, погаснет пожар и тогда, может быть, удастся избежать взрыва. И появится шанс выжить.

Двигатель тянул, но «Агути» снижался слишком быстро. Один за другим отказывали приборы, и вскоре стало ясно, что они не успевают. Испустив последний писк, вырубилась система аварийного оповещения — где-то пережгло контакты — и тогда в кабину ворвался натужный рев и стон умирающего корабля.

Мужчины переглянулись. Они падали. Сизая поверхность водоема была близка, но земля гораздо ближе. Счет шел на секунды.

Минк отпустил бесполезный штурвал. Бросил последний взгляд на экран и коротким быстрым жестом протянул руку. И крепко сжал похолодевшие от волнения пальцы Райса.

— Все будет…

Удар.

Первые двое суток ушли на то, чтобы распаковать лагерь и взять все необходимые пробы — воды, воздуха, почвы. Данные поступали и с зондов, помогая уточнять показатели. Один зонд все еще кружил в атмосфере, снижаясь по спирали, второй приземлился в нескольких десятках стадий* к северу, третий утонул. Но и того было достаточно, чтобы понять, что на этой планете можно жить. Правда, в респираторах — в воздухе присутствовала большая примесь жизнеродных соединений. Нет, дышать было можно, но ощущать постоянную вонь мало, кому нравилось. Ни ветер, ни осадки от вони не избавляли. Так что Симба-99 принял решение — часть экипажа обязательно должна проживать на корабле, где кондиционеры регулярно очищали воздух. Установились смены — сутки на корабле проведут одни, потом тоже сутки — другие. Техникам вменялось в обязанность каждые тринадцать единиц времени проверять фильтры, меняя забившиеся. Счастье еще, что можно было пользоваться местным воздухом — это экономило собственный запас.

(*Стадия — здесь, мера расстояния в одну тысячу шагов. Прим. авт.)