Рассвет полночи ТОМ 1 Херсонида

180 Рассвет полночи Вихрь серный Сакена трофеев знаком был, Как турков полчища то в зыбь, то в твердь пустил; Но град Очаковский тьмы воев изрыгает И их на острый мыс Кинбурна отряжает. - Суворов, сретя их, перуны устремил, С песками потоптал, в пучине потопил. - Их флот, без разума в лимане сотесненный, Привел в движение младый Херсон смущенный; Но гром там был готов; сей гром, открывши блеск, В руках Де-Зигена простер смертельный треск; Турецкие суда огнями окружает; Ины в Нептуновы пределы низвергает, Другие выспрь стремит, вращая в прах и тлен; Иль с тьмами буйного народа вземлет в плен. Еще не рдел сквозь тьму денницы свет червленой, Как громом наконец Очаков раздробленной Мятется в гордости и, стон раздавши свой, Падет пред сильною Потемкина стопой. - Российские орлы, толь крепки дав удары, Чрез Днестр в Дунай несут свой мести пламень ярый; Там веслы Рибаса, рассекши те струи, Что брег печальныя Румелий омывают, Наводят шумом страх, гром мещут на край И зелень кровию срацинской обагряют. О муза! - возвести средь черных волн позор, Где в пламени ревут хребты пенистых гор! Что медлить? - Ушаков, как пард воспламененный, Вспрянув от тех брегов, где херсонисски стены, - Приводит юный флот российский в должный строй И, крест подъяв на нем ученика Христова, Что древле освятил край Таврии стопой, Летит сквозь страшную Эвксина хлябь крутова; 30 40

Часть вторая 181 Он ищет там врага; - сыскал; - и ясно зрит, Что близ Меотского пролива он стоит; Тотчас перунами суда их привечает И прочь с седых валов Эвксина прогоняет. Срацины в полчище ужасном кораблей Влекутся с робостью под громом в Гаджибещ Стремящийся Герой во след их гром пущает И знаменитый их корабль один пленяет1; Другой же пламени крутому предает И с воями с него начальника берет. - Он агарянский флот весь в море рассевает И с знатным пленником путь в Таврию вращает, Где, бывши увенчан лавровым он венцем, Приносит небу дань с торжественным лицем. Бендеры, гордую свою главу склоняя, Перед Потемкиным поверглись, воздыхая. - Пред ним лежат в крови Анап и Измаил, И той же доли ждет во страхе Ибраил. - Срацины на земле везде изнемогают; Но силы на водах еще усугубляют. - Лишь взвеяло средь волн Пророчъе знамя их, Они, воздвигшися, как стадо чуд морских, И черноострыми брадами помавая, При Варне строятся, месть люту изощряя. Страж флота в Таврии, вождь мореходных чад, Отважный Ушаков в пучину мещет взгляд; По зыблемости вод еще подозревает И хитрые пути противных проникает. - Они грузят густой толпою тощий флот; Из трех частей земли влекут лихой народ, Турецкий корабль, называемый Капитания.

182 Рассвет полночи Из дальней Африки, или из части Южной, Что флот терзать обык Ермия безоружной, Что кажет цвет стальный иль бурый в лицах цвет, Или оливковый на челых смуглый свет. - Но наш Герой, то зря, как неко провиденье, Не трусит против тьмы поставить флот в строенье; Он правит до краев Румелъских быстрый бег, Где, рок предчувствуя, печальный воет брег. Летят кормы в водах и роют вал упругий, Под дубом воет вал и стонет от натуги. - Герой наш полчище врагов несчетно зрит, Которое вблизи Калакрии стоит, Зеленых тению их флагов покровенно1 И рдяностью чужих багровых осененно2. Лишь только он успел отторгнуть с брега их, Срацины, отрубя все верви с котв своих, Пустились в глубину с свирепостью слепою; Но Витязь, выиграв там ветр перед собою, И тотчас приведя свой флот в ужасный ряд, Летит за ними вслед, стесняет тьму громад. - Иные, меж собой столкнувшися, крушатся И у брегов своих найти спасенье тщатся; Другие ж, не смотря на то, чредятся в строй И в россов мстящий гром прицеливают свой. Корабль, играющий пенистою волною3 Под сильной витязя отважного стопою, С зелеными флагами турецкие корабли под начальством старого капитан-паши. С красными алжирские корабли под управлением алжирского флотоначальника Сейт-Али, вызванного турками в помощь с тем, чтоб он, взяв в ведение и турецкие корабли, совершенно разбил российский флот. Корабль, называемый Рождество Хр{истово).