Рассвет с Рыцарем-Волком

— Ты думаешь, я позволю тебе идти одной?

— Я справлюсь. — Я указываю на поле вокруг нас, усеянное всевозможными полевыми цветами и люпинами. — Ты мог бы отдохнуть от всех обязательств на несколько дней. Насладиться солнечным светом.

— Я не из тех, кто спокойно сидит на месте. — Эвандер усмехнулся.

— Прости меня за то, что я старалась быть с тобой вежливой.

Он улыбается и делает шаг вперед, упираясь лбом в мой лоб.

— Я ценю это. Но я не думаю, что мне будет где-то «тяжело», если ты будешь рядом со мной. Не волнуйся так сильно, Фаэлин. Я знаю, что тебе предстоит многое сделать, но ты тоже должна постараться отдохнуть и расслабиться. Когда мы вернемся к Конри, ты будешь бороться за свою жизнь и жизнь Авроры каждую секунду. Так что дыши спокойно, пока можешь. Соберись с силами.

Я киваю, когда он отстраняется. Эвандер слегка, но искренне улыбается мне, прежде чем снова принять облик волка. Он снова кладет живот на землю, я сажусь, и мы снова отправляемся в путь.

К позднему вечеру мы достигаем края леса. Мидскейп оказался больше, чем я думала — больше, чем казался. Даже если Эвандер бежал так быстро, как только мог, у нас ушла большая часть дня на то, чтобы добраться до леса. Но как только мы оказываемся под деревьями, все сомнения в том, стоит ли затевать эту авантюру, исчезают.

— Эвандер, остановись. — Я даже не жду, пока он полностью прекратит бег, прежде чем спрыгиваю с него. Я быстро добегаю до ближайшего дерева и упираюсь в него обеими руками и лбом, закрывая глаза. Это место гудит древними энергиями, как лес дома. — Я приветствую вас, стражи и духи этого леса. Я пришла как друг и, надеюсь, союзник. Надеюсь, вы примите меня и моего спутника и поможете нам на нашем пути.

В глубине моего сознания раздается слабое жужжание. Как жужжание пчелы или хлопанье крыльев маленькой птицы. Он короткий, почти мелодичный, и от него рябит под кожей. Я выпрямляюсь с улыбкой и говорю:

— Спасибо.

— Лес приветствует нас? — спрашивает Эвандер, вернувшись в свою человеческую форму.

— Да, думаю, да. — Я отхожу от дерева. Земля мягкая, покрытая мхами и мелкими листовыми растениями, которые могут выжить в широких пространствах между деревьями; это не уплотненный лес. Я протягиваю руку, и Эвандер берет ее без моей просьбы. С его поддержкой я снимаю оба сапога и носки и кладу их на сумку. Я пошевелила пальцами ног по лишайнику. — Так-то лучше.

— Не хочешь ли ты вести отсюда? — предлагает Эвандер.

Я киваю.

— Я бы хотела, если ты не возражаешь. Так я смогу сосредоточиться на обнаружении любой магии.

— Я прекрасно ориентируюсь в пространстве, поэтому не стоит беспокоиться, что мы потеряемся.

— Иногда… потеряться на какое-то время — лучший способ найтись. — Я начинаю идти, влекомый биением своего сердца, ощущением живой земли под собой, переменчивым бризом и животными, которые снуют и порхают между деревьями.

— Ты права больше, чем думаешь. — Эвандер устраивается рядом со мной.

Пока я бдительно слежу за духами, а глаза — за потенциальными укрытиями, мы с Эвандером часами беседуем. Он рассказывает мне о путях лыкинов. О том, что в первозданном лесу Ден есть Роща, где лыкин может говорить с духом великого волка — одним из немногих духов, с которыми они могут общаться. Я рассказываю ему о том, как моя бабушка учила меня, девочку и женщину, распознавать магию во всем — следы духов — и использовать ее в сочетании с силой внутри меня, чтобы совершать маленькие благословения и магические подвиги.

Я спрашиваю его о том, как работает магия лыкинов, каково это — быть волком, как они определяют свою иерархию и что означают метки на боках палаток — разные стаи, как я уже начала догадываться.

В ответ он спрашивает меня о самых обыденных вещах. Что я ела изо дня в день. Как я провожу время. Сколько времени прошло с тех пор, как моя бабушка перешла через Завесу в Великое Запределье.

День проходит незаметно.

— Наверное, нам пора ложиться спать. — Эвандер смотрит на звезды, пробивающиеся сквозь полог. Луна почти полная и дает много света, даже сквозь спутанные ветви.

— Эвандер… — Я тоже смотрю на луну и думаю о том, что она значит для нас не только свет.

— Да?

— Когда я освобожу Аврору… — не «если», а «когда» — что будет с лыкинами? — Я знаю, Конри утверждал, что для них это будет конец. Но я не верю, что он будет полностью откровенен.

— Это невозможно знать, — мягко говорит он. — Возможно, мы вернемся к тому, какими были до того, как Бевульф Объединитель лишил ее чувств, и больше не сможем превращаться по своему желанию, а только при полной луне. Возможно, она так долго была едина с нашим родом, что ее магия проникла в нашу кровь так же, как магия старого духа-волка, и мы останемся такими, какие есть. Возможно, даже после всего, что мы ей сделали, она сжалится над нами и даст нам это благо, какими бы недостойными мы ни были.