Рассвет в моем сердце

Костя побрился, и я вновь могла любоваться его острыми скулами. Волосы Коэн попытался зачесать назад, но непослушные волнистые пряди выбились по бокам и упали на полуприкрытые веки. Костя в задумчивости дотронулся указательным пальцем до губ, и я прикусила свою. Его губы… В прошлую встречу он едва меня не поцеловал. Надо было согласиться?.. Я тряхнула головой, прогоняя наваждение и слегка растрепав прическу. Фантазия слишком ясно показала, как бы мне понравился этот поцелуй.

Поправив на плече сумку, я подошла к нужному столику.

– Привет, Костя!

Он повернулся в мою сторону и уже привычно улыбнулся левым уголком губ. Вдруг Коэн нахмурил широкие брови. Пробубнил что-то и добавил громче:

– Привет.

– Что-то не так? – Я отступила.

Неподходящий наряд? Зря надела каблуки? Кофейня ему не нравится?

– Все в порядке, – поспешил заверить он, встал и отодвинул для меня стул. – Новый распорядок дня влияет. А ты пунктуальна. Честно говоря, не удивлен, – протараторил он, явно смущаясь, и сел на свое место.

Взъерошил волосы и снял пальто, под которым оказалась белая футболка с принтом: поле для игры в морской бой. Ему шло. Бунтарь, студент, творческая личность.

– Что закажем? – Кивком поприветствовав официанта, Костя открыл меню. – Я не разбираюсь. Давно не был в подобных… кофейнях.

Он будто стыдился своего прошлого – богатого и успешного, полного перспектив и роскоши. Я усмехнулась: отлично его понимаю, ведь также стесняюсь говорить о былых успехах – учеба в Лондоне, работа в престижной фирме… Все, оказывается, не имело смысла.

Откинув грустные мысли, я честно призналась: навернула бы сейчас домашнего борща или съела солянку. Пусть знает, что я тоже простая, обычная, такая же, как и он.

На мои слова Костя сказал: «Я добавляю в твой список окрошку». Вот так-то, утонченная городская леди и современный художник любят славянскую кухню, а не лягушачьи лапки или фуа-гра.

Но в кофейне тихо и спокойно, поэтому мы остались, заказали по тарелке пасты и непринужденно болтали. Костя не обделил вниманием мою кожаную курку: одобрительно кивнул, мол, я угадала, что он имел в виду.

Когда пришло время десерта (блинчиков с вареньем не оказалось, пришлось заказать чизкейк), я осмелилась затронуть интересную мне тему:

– Бросить все… Смело. Зачем ты вернулся в Москву? Искать свободу? – Я мало понимала идеологию «свободы», но стремилась понять, словно и само понятие, и Костя – мой долгожданный спасательный круг.

Коэн поставил чашку с кофе на стол.

– Нет, – ответил и помотал головой. – Я ничего не ищу. И ничего не боюсь. Я нашел свободу. Дело оказалось вовсе не в городе. – Поймав мой взгляд, он пояснил: – В людях, Яна. Дело в людях. Они одинаковы везде, но влияют на нас по-разному. Сегодня, например, я узнал забавную теорию о том, что где-то в мире существуют частички души. – Костя беззлобно усмехнулся. – И я подумал: вдруг ты и есть моя частичка? Поэтому и вдохновила на творчество…

Он замолчал, вероятно, заметив, как я побледнела – кровь со щек устремилась в голову, вызвав головокружение. Эта теория… Я встретила Константина в тот же вечер. Познакомилась с ним. Поверила ему.

Даже если теория и придумана шарлатаном, я не могла отрицать, что мысль «не все потеряно» все же проникла в мою голову и в мое сердце, когда я узнала: существуют люди, предначертанные мне судьбой. Костя, похоже, испытал подобное, узнав о теории частиц. Испытал надежду.

– Итак, – он прокашлялся, – не стоит приплетать географические местности к понятию «свобода» или бесцельно бежать в попытках спрятаться от самого себя, как делал я. Свобода – она внутри. Пусть мне неуютно в Москве, к свободе это не имеет никакого отношения.

Я понимающе кивнула, и Костя замолчал, чтобы доесть чизкейк. Он облизал ложку (весьма сексуально, черт возьми) и спросил:

– Могу… – Он достал из пальто блокнот. – Могу начать?

– О! – Я дернула плечами. – Конечно. Что мне делать?

Константин просиял. Его зеленые глаза напоминали изумруды, у которых зажгли спичку: они вспыхнули огнем вдохновения.

– Ничего не надо делать, Яна. Занимайся своими делами.

– И в телефон могу поиграть?

– Ты играешь в мобильные игры? – Его бровь приподнялась вверх следом за уголком губ. – В какую-нибудь «Веселую ферму»?

Щеки начало печь.

– Нет! Я предпочитаю судоку.

– Понятно. – Костя открыл блокнот. – Ты королева цифр, точно.

– Наверное, мне следует принять это за комплимент?

Коэн усмехнулся, листая страницы. Я покраснела сильнее – почему разговор звучал как типичнейший флирт?! Еще звучал так легко, так правильно…

Я помотала головой. Чтобы отвлечься, тоже посмотрела в блокнот Константина: художник листал быстро, и я видела отдельные элементы. От меня не скрылось, что с каждой страницей линии становились хаотичнее, а рисунки – непонятнее. Но, возможно, он решил поменять технику? Мне, далекой от искусства, и кляксы показались бы шедевром.

– Закажи чайник зеленого чая, – попросил Костя. – Когда я рисую, то забываю обо всем, а тебе наверняка захочется пить. Если нужно отойти, махни ладонью. Я настолько погружаюсь в процесс, что могу тебя не услышать.