Рассветный меч

Далеко на северо-востоке три великана выбрались из-под холодных обломков огненной горы. Сквозь полные жизни камни Митгара прошли эти создания; глаза, подобные драгоценным камням, направили их к равнинам Валона, поскольку день наступления Триады был уже недалек. И с собой они несли великий символ силы — сильвероновый молот.

Король Далон со своими людьми, следуя изо дня в день прежней стратегии нанесения неожиданных ударов и последующего отхода, завлекал Золотую Орду в южные и западные области. Маневрируя таким образом, король со своими силами отошел от Железной реки и переместился в местность, расположенную за Риамоном, медленно приближаясь к границам Великого Гринхолла. Оказавшись в непосредственной близости от леса, он неожиданно повернул на запад и переместился со своими воинами в район Главинских холмов, где долины перемежались с каменистыми возвышенностями, грядами и плоскогорьями, обеспечивающими убежища для его потрепанной в боях армии.

Всякий раз после каждого нового нападения Золотая Орда посылала в погоню все более и более многочисленные отряды, и вот сейчас, в этот февральский день, король Далон со своим отрядом, который насчитывал уже менее тысячи воинов, вновь напал на врага. Воины Далона заняли позиции в узких и тесных проходах между холмами, для того чтобы враг не мог ввести в бой все силы, которыми располагал.

Но когда воины короля, отступая, вышли в широкую долину, превосходящие силы противника повалили за ними.

— Мы исчерпали все возможности, — сказал Далон Питру, который был рядом с ним. — Мы заманим их настолько далеко, насколько сможем, а там нам конец.

— Что ж, отец, — ответил Питр, — хотя нас втрое, а то и вчетверо меньше, мы будем биться насмерть, и за смерть каждого из нас им придется заплатить дорого.

Король кивнул и сказал:

— Подавай сигнал. Наш конец должен быть достойным.

Питр поднес горн к губам и протрубил сигнал.

Воины перестроились. К беспощадной ненависти, сверкавшей в их глазах, добавилась отрешенность, словно эти глаза уже видели перед собой небытие.

Противник также перестроил свои боевые порядки.

Питр снова протрубил сигнал, воины-авенцы взяли копья на изготовку, засверкали мечи. Гард, стоявший рядом с королем, поднял голубой с золотом штандарт, под которым предстояло идти в последний бой.

Питр в последний раз протрубил в горн…

И, о чудо! из-за высокого соседнего холма прозвучал ответный заливистый сигнал.

И град стрел, летящих сплошным потоком, посыпался на боевые порядки врага.

Глава 49 В МОРЕ

ЯНВАРЬ — ФЕВРАЛЬ 5Э1010

(настоящее время)

— Капитан, капитан! — кричал Маленький Роб, юнга на «Пеликане», вбегая впопыхах в палубную надстройку, рывком отворяя дверь и кубарем скатываясь по ступенькам короткой крутой лестницы в проход. — Капитан! — снова закричал он, добежав до капитанской каюты и забарабанив в дверь. — Нас догоняет какой-то корабль!

Уитби, капитан «Пеликана», распахнул дверь:

— Что случилось, юнга? Корабль за кормой?

— Да, капитан, и…

— У них паруса малинового цвета, а, юнга? — спросил Уитби, надевая плащ и поспешно шагая по проходу.

— Нет, капитан. Светло — синие под цвет неба.

— Светло — синие? Светло — синие? Я где-то уже… О боги, да может ли это быть?!

Уитби, геленец примерно сорока лет, капитан «Пеликана», торгового судна, приписанного к порту Шамер в Гелене, чуть ли не выпрыгнул из каюты. Он быстро подбежал к лестнице, ведущей на крышу кормовой надстройки, и, прогрохотав башмаками по ступенькам, мгновенно оказался на мостике. Юнга летел следом. Держась за перила гакаборта [26] и пристально вглядываясь в даль за кормой, там уже стоял Моррин, девятнадцатилетний сын судовладельца, отправленный отцом в море набираться опыта и «стать человеком». Орби, высокий неуклюжий парень, стоявший у руля, также смотрел за корму, не снимая, однако, крепкой ручищи со штурвала. Внизу на главной палубе матросы дневной вахты также стояли, глазея за корму.

Когда капитан добрался до крыши палубной надстройки и увидел догоняющее их судно, Моррин сказал:

— Ведь еще минуту назад мы не видели его. С парусами цвета неба и корпусом цвета морской волны, он, казалось, появился из ниоткуда.

— Так оно и есть, капитан, — монотонным голосом произнес Орби. — Мы не видели его до тех пор, пока он не подошел совсем близко. Может, это рейдер? [27]

Уитби засмеялся и покачал головой:

— Ну что ты, Орби, это вовсе не рейдер. Подай-ка сигнал команде собраться на палубе. Это необходимо видеть — это легенда, воплотившаяся в жизнь.

— Легенда, капитан? — спросил Моррин, когда Орби колотил в судовой колокол.

— Да, если мои глаза меня не обманывают. Это «Эройен», которого не видели нигде в море со времен Зимней войны.

— Но, капитан, ведь это было около тысячи лет назад!

— Да, — подтвердил Уитби, — а до того этот корабль не видели ни в одном море по крайней мере шесть тысяч лет. А вот теперь он появился вновь.

Они стояли и неотрывно смотрели на приближающийся «Эройен».