Рассветный меч

В центре пещеры возвышалась огромная кристаллическая глыба, служившая алтарем, — поверхность его была залита кровью, и два человеческих трупа лежали у его основания. Перед алтарем стоял Идрал с воздетыми вверх руками; в правой был зажат Кристаллопюр, сверкающий наконечник которого переливался в золотистом свете. А на алтаре в потоке света стоял изумительно красивый… Человек? Кровь, которой был залит алтарь, покрывала его ступни. Позади стоящей на алтаре фигуры в воздухе был какой-то провал, он притягивал к себе взгляд, но то, что видели глаза, не воспринималось умом, потому что внутри этого провала был не свет и не темнота — там было ничто…

И вдруг поток огня, льющегося с наконечника Кристаллопюра, прервался и провал в воздухе исчез, но золотистое сияние осталось — его излучал тот, кто стоял на алтаре.

Араван молча ворвался внутрь и побежал, наступая на зловещие руны, начертанные на плитах пола, серебряный волк в несколько прыжков обогнал его.

В этот момент Идрал, привлеченный шумом, поднял глаза; рот его раскрылся от удивления, и он машинально отпрянул назад. Но тот, чьи ступни утопали в крови, повернулся, осмотрелся и пренебрежительно махнул рукой. Сразу же после этого жеста бег эльфа и волка стал замедляться, и через секунду они остановились, как будто их ступни приросли к полу. Рассветный меч выскользнул из безжизненной руки Аравана и со слабым лязгом упал на плиты пола.

Здесь, в этом месте, и в этом Мире, и во всех остальных Мирах солнце поднялось и стало под прямым углом к линии, соединяющей сферы. Наступила Триада.

Раудшерскал поднялся в воздух и полетел прочь от острова, потому что даже дракону не по силам соперничать с богом, а Раудшерскал понял, что в пещере под островом появился бог.

Кутсен Йонг внимательно посмотрел на астролога.

— Ну вот оно и наступило, — сказал человек, стоящий у циферблата. — Все пришло в равновесие.

Но прежде чем Кутсен Йонг приготовился отдать приказ, почва под Эбонскайтом начала вспучиваться.

Несмотря на все усилия, ни Араван, ни Охотник не могли сдвинуться с места, настолько крепко Гифон пригвоздил их к полу своим взглядом, и они почувствовали всю силу и тяжесть его власти.

— Дурачье! — прошипел Гифон — Ракка — Джиду Шангди — Ревнивый бог — бог, у которого было больше тысячи имен. — Вы что, думали остановить меня? Ничего не получится! Приближается минута, когда моя месть свершится, и Средний Мир станет принадлежать мне, а вместе с ним и все живые существа, обитающие в нем. И никому не дано изменить этого справедливого предначертания моей судьбы. — Гифон жестом указал на эльфа и волка и сказал: — Какими же вы были дураками! Подумать только, искать меня, для того чтобы убить.

Вокруг кисти его вытянутой руки начала сгущаться тьма, но он вдруг засмеялся, опустил руку, и тьма рассеялась. Обратившись к Идралу, он сказал:

— В виде малой награды, мой регент, можешь убить этого эльфа и его щенка.

Идрал задрожал всем телом от охватившего его экстаза, и вдруг облик его начал изменяться…

Рядом с троном раздался треск и разверзлась земля; из глубины выступили на поверхность три каменных гиганта ростом двенадцать, тринадцать и шестнадцать футов. Первым выступал Чель, рубиновые глаза которого горели в утреннем солнечном свете.

Перепуганные стражники, стоявшие у трона, в мгновение ока откатились подальше от чудовищных существ. Астролог с воплем бросился на землю лицом вниз, закрыв голову руками.

Расширившиеся глаза Эбонскайта выдавали некоторое удивление дракона, поскольку вся эта троица неожиданно явилась на свет прямо из-под него. Но после секундного замешательства дракон пришел в ярость. Каменные гиганты несли с собой Каммерлинг! Дракон сделал глубокий вдох, готовясь выпустить пламя. Но стоп! Ведь пустить Молот в дело было еще нельзя.

Кутсен Йонг, взвизгнув, кубарем скатился с трона и попытался бежать; от страха он весь дрожал, руки его ослабли, и Камень Драконов покатился по земле.

— Тайеджи Акма! Тайеджи Акма! — завопил он; голос старухи Тал словно зазвучал в его голове: эти красноглазые земные демоны пришли, чтобы утащить его в центр Мира, где он будет стенать в вечной агонии. Опустившись на четвереньки, он принялся шарить по земле в поисках Камня Драконов.

И тут Орт, подняв Каммерлинг, приблизился к Эбонскайту и занес сильвероновый Молот над черным драконом.

Кутсен Йонг нащупал Камень Драконов, сжал его в кулаке и визгливым голосом приказал Эбонскайту:

— Круши!

В этот момент Чель обратил взгляд своих рубиновых глаз на Кутсен Йонга, и Могучий Дракон Масула Йонгза Ванг снова выронил камень из обмякшей руки и, закричав от ужаса при виде красноглазого акма, попятился, а затем пустился наутек.

Как только Орт занес сильвероновый Молот, Эбонскайт сделал выпад, его саблевидные клыки лязгнули, и Молот оказался зажатым в могучих челюстях дракона… И тут в Каммерлинге пробудилась жизнь. Полыхнула световая вспышка — неукротимая ярость пробудила в нем силы: воистину это был Молот Гнева.

Эбонскайт пристально смотрел на Камень Драконов. Затем поднял сияющий Молот, но вдруг заколебался и сказал: