Растлённая

- Оля, - женщина рискнула заглянуть ей в глаза, хотя для этого ей пришлось наклониться. - Почему ты молчишь? Расскажи. Может, я дам тебе какой-то совет.

Молчание. Неловкое, тягучее и липкое, как пятно от пролитого сиропа.

- Я же вижу, что-то не так, - добавила Татьяна Анатольевна.

На секунду у девушки мелькнула мысль, рассказать учительнице все, предварительно взяв с нее обещание никому не передавать ее слова. Не просто пообещать, поклясться. Наверное, Оле бы стало легче, но вот как поступит Татьяна Анатольевна, когда узнает истину? Не посмотрит ли она на свою клятву, как на нечто не имеющее силы в этой ситуации? Вполне возможно. Скорее всего, именно так и будет. Учитель, узнав о подобном кошмаре, происходящим с одним из его учеников, обязан, по меньшей мере, сообщить об этом его родителям. Было немыслимо представить, что они с Татьяной Анатольевной, встречаясь почти каждый день, имея общую тайну, будут отводить глаза и делать вид, что ничего особенного не произошло.

Нет, нужно молчать. Нельзя рассказать ни слова из того, что с ней происходит. Ничего не изменится, только хуже станет.

Оля увидела себя сидящую у окна в спальне. Как она тряслась, когда к ней пришли Стас и Влада. Их лица, больше похожие на морды хищников, нашедших след очередной потенциальной жертвы. Прошло всего четыре дня, они тянулись медленно, но прошедшее воскресение по-прежнему казалось близким, на расстоянии вытянутой руки. Только прикрой глаза и шагнешь в этот самый день. Пока последний, но в целом лишь один из бесконечной, видимой лишь ей, цепочки. И снова будут боль, и унижение, и стыд, будто тебя раздели и выставили на всеобщее обозрение. И, быть может, снова будут мысли о Боге, почему нет? Люди ведь вспоминают о Нем, когда им становится плохо.

Неожиданно ей пришла на ум одна идея. Будь у нее побольше времени, она бы удивилась, что ей удалось о чем-то подумать, сложном, очень сложном, и еще найти какой-то выход. Но она об этом не задумалась. Нужно было что-то срочно ответить учительнице.

- Татьяна Анатольевна, - прошептала девушка. - Можно вас спросить?

Она заговорила, и слезы отступили. Похоже, она выкрутилась: можно говорить, не опасаясь разреветься. И заодно уйти из опасной зоны.

- Конечно, Оля, - оживилась женщина. - Спрашивай. Конечно, спрашивай.

Девушка выдержала паузу, набрала воздуха.

- Я хочу у вас спросить о Боге, - выдохнула она.

Учительница слегка нахмурилась: не ожидала подобной темы. У нее возникло чувство подвоха, но это тут же прошло. Она надеялась, что с подобного разговора они начнут и уже после перейдут непосредственно на проблемы девушки.

- И что ты хочешь узнать? - осторожно спросила женщина.

- Он ведь присутствует в нашей жизни, - непонятно было, спрашивает она или утверждает. - И если Он создал все вокруг, если Он все видит, обо всем знает, почему же вокруг происходит столько несправедливостей?

Татьяна Анатольевна смотрела на нее расширенными глазами.

- Каких несправедливостей? - вырвалось у нее. - Оля, с тобой кто-то поступил несправедливо? Сделал что-то плохое?

Девушка энергично замотала головой.

- Нет, я вообще спрашиваю. Ведь происходит же с кем-нибудь что-то плохое? Разве нет? Почему же Бог тогда не вмешивается? Особенно, если человек ни в чем не виноват? Бывает ведь так, что кто-то не виноват, но ему все равно кто-то делает плохо?

Женщина, чуть нахмурившись и одновременно растерявшись, смотрела на молоденькую девушку. Она не знала, что и говорить. Ясно одно - у старшеклассницы серьезные проблемы, по поведению в классе видно. И по этим разговорам. На якобы отвлеченные темы. Нет, дело в ней самой, в какой-то личной трагедии, это и так понятно. Но также понятно, что она не хочет откровенностей и вряд ли действительно глубоко пустит к себе в душу. Что же делать? Есть ли шанс ее как-то разговорить? Скорее всего, нет. Она закроется в своей раковине, и тогда разговор не получится даже на нейтральную тему.

Тогда не лучше ли хотя бы поддержать разговор, пусть тема едва ли не шокирует своей непривычностью? Может, это как-то облегчит состояние старшеклассницы?

- Вы можете это объяснить, Татьяна Анатольевна? - сказала девушка. - Почему Бог не вмешивается?

Женщина откашлялась, заговорила:

- Видишь ли, Оля. Многие люди ошибочно полагают, что Бог, раз Он создал нас и всемогущ, должен нас постоянно контролировать. Но Он ведь дал нам еще и волю. Он создал нас свободными. Представь, если бы Бог постоянно вмешивался в нашу жизнь. Что бы из этого вышло? Никто из людей не чувствовал бы себя свободным. Ты согласна?

Девушка, помедлив, пожала плечами.

- Но вокруг так много плохого, - прошептала она.

Через силу женщина кивнула.

- Да. Но все зависит от самих людей. В наших силах сделать так, чтобы все было хорошо. Надо только стремиться к этому.

- Но если кто-то не может сделать так, чтобы плохое ушло из его жизни?

Учительница замялась. Очень хотелось спросить, что же у девушки случилось, но она заставила себя отказаться от этой идеи.