Растлённая

Когда Стас распрощался с парнями, Гена смотрел ему вслед, пока тот не вошел в соседний подъезд. Мелькнула мысль, что Кольцова-младшая чем-то насолила Стасу, и он решил избавить ее от инкогнито. Хотя всегда могло быть, что Стас совершенно искренне поделился сведениями о новой потаскушке. В любом случае ему, Гене, все равно, что там происходит между подругой Стаса и ее сестрой.

Он обернулся к друзьям.

- Миха, иди-ка сюда.

Она не заметила, как от компании парней на соседнем подъезде отделился один и двинулся ей навстречу.

Оля шла, глядя себе под ноги. В последнее время она ходила чаще всего именно так. Встречаться взглядом с людьми, пусть и совершенно незнакомыми, стало выше ее сил. Ей казалось, она сталкивается с глазами глубоководных рыб, вяло пронизывающих ледяную серую толщу воды. Пустые, ничего не значащие взгляды, они пугали своей недоступностью, отстраненностью, чужеродностью. Все эти люди жили каждый своей неведомой жизнью, скрытой вуалью пространства и времени, спешили по своим делам, и ей, раздавленной, одинокой девушке, использованной, словно тряпка, которой стерли грязь, они казались пролетающими мимо метеоритами, обдававшими ее холодом и потенциальной угрозой. От которых можно лишь уворачиваться, но которых не остановишь, чтобы ощутить в своих ладонях их тепло.

Она уже боялась людей. Ей казалось, каждый встречный знает о том, что с ней происходит, но в их лицах не было сочувствия, разве что порицание, хоть оно и пряталось куда-то под кожу их лиц. Весь мир сжался в один тугой комок, не то, чтобы ополчился против нее, но ей в нем места уже не было. Так сообщество животных исторгает из себя неизлечимо больного. Мир сжался в комок, и свет, и почти летнее тепло исчезли.

Несмотря на это, Оля чувствовала, сегодня ей немножко легче. Она кое-как приспособилась приходить домой часам к пяти, когда там уже находится мать или отец. Прошлые выходные отдалялись, хотя с их содержимым подобного не происходило. Она уже спрашивала себя, как долго она будет выдерживать такой ритм, но в ее положении пока было достаточным прожить хотя бы ближайший день. Между тем очередные выходные мрачными, тяжелыми тучами заслоняли небо, нагромождались друг на друга в своем жадном неистовстве. И Оля решила, что поставит перед родителями выбор: или они берут ее на дачу, или она идет на День Рождения к подруге и остается там на ночь. Сегодня за ужином она твердо заявит, что с уроками у нее все в порядке, и ей надо побыть вне города, на природе. В конце концов, последняя четверть - самая тяжелая, и она, Оля, не может все время сидеть за учебниками. Существовала опасность, что отец потребует доказательств относительно учебы, например, потребует дневник. Оля решила пойти на риск. Они давно уже не требовали что-то предоставлять, привыкли, что она всегда говорит все сама. К тому же, если все-таки придется показать дневник, ничего страшного не произойдет: с некоторых пор учителя не настаивают на оценках в этом документе, главное, чтобы они стояли в классном журнале. Своеобразный пакт о ненападении между несколькими сторонами. Что-то вроде, я не могу поставить тебе хорошую оценку, но, так и быть, об этом никто не узнает, поэтому не ерепенься и дай мне делать свою работу, в конце концов, очень скоро мы разойдемся, как в море корабли. В общем, будет достаточным сказать пару уверенных слов, что школьными стараниями она заслужила мини-отпуск.

Эти мысли прервались, когда на пути кто-то возник, и Оля подняла взгляд. Парень из ее подъезда, с которым они никогда не здоровались и, кажется, не замечали друг друга, стоял на крыльце. Оля опустила глаза, обходя молодого человека, но все равно едва не уперлась ему в грудь.

Она снова посмотрела на него.

Парень ухмылялся. Она думала, что в своем состоянии даже обойти человека не в силах, но нет, он просто перегородил ей дорогу, шагнув влево. Его ухмылка ей не понравилась. Было в ней что-то похабное. Так грубоватые, заросшие густыми черными волосами мужчины в фильмах смотрят на уличную проститутку, приведенную в номер. Она еще не понимала, что происходит, и почему парень, для которого она раньше не существовала, задерживает ее, когда он заговорил:

- Привет, крошка. Нагулялась?

Она не нашлась, что сказать. Растерялась, хотя страх, как ни странно, еще не явил себя.

- Чего молчишь? - он по-прежнему ухмылялся, но ухмылка уже начала таять, уступая место… чему? - Может, со мной поболтаешь?

Боковым зрением она заметила, что группка парней, кажется, их было четверо, внимательно, как-то жадно, будто затаив дыхание, наблюдает за ними.

- Мне надо домой, - пробормотала девушка, попытавшись обойти парня.

Тот снова перегородил ей путь.

- Да, ладно, - он осмотрелся и снова остановил взгляд на Оле. - Куда сейчас спешить? Побудь со мной.

- Меня родители ждут. И уроков на сегодня много, - вырвалось у нее помимо воли.

Сосед издал каркающий смех, вынужденный, но этот звук как бы подчеркнул его психологический перевес.