Растлённая

Они не открывали окно в спальне Оли, и здесь царила духота. Глядя на их тела, казалось, что они облились жирным маслом. Оле с ее обостренной чувствительностью даже показалось, что она уловила звук, с которым разлепились их тела. Этот момент возник внезапно, как будто кто-то рывком сорвал занавес, рождавший ассоциацию пустоты на сцене. Но нет. Они там находились все время. Стоит только повернуться в определенную сторону, как становится ясно - такое не заканчивается. Такое продолжается до бесконечности. Разве что ненадолго его может скрыть эфемерный занавес.

Я к тебе приклеился, сказал Стас. Они так интенсивно наслаждались друг другом, что их пот смешался, соединился настолько, что на какие-то мгновения скрепил их тела в единое целое.

Чтоб вы приклеились друг к другу навсегда, подумала в тот момент Оля. Она была измучена, ей хотелось прилечь, остаться одной. И эта мысль прошла сквозь мозг, практически не оставив следов. Она внезапно проявилась, когда Оля наблюдала, как одноклассница склеивает конверт. Если бы так же можно было склеить и людей.

И снова мысль прошла почти бесследно. Люди - не бумага. Не безвольное нечто, на которое всегда найдется уйма приспособлений, чтобы изменить форму, размеры или внешний вид. Или склеить.

Мысль проявилась, когда Оля уже покинула школу. Она думала про это и на уроке, пока он не закончился, но как-то тупо, словно была оглушена. Уже на улице на ум пришло, что отец говорил про какой-то особый клей, которым можно склеить даже человеческую кожу. Есть такой клей. Мысль спровоцировала воспоминание, что нечто подобное находилось у них дома в стенном шкафу, где лежали отцовские инструменты и разные хозяйственные надобности. Оля сама как-то наткнулась на большую банку, некогда содержавшую краску, наткнулась, занимаясь уборкой.

Девушка испытала шок, словно кто-то запустил ей камнем в спину средь бела дня. Она сначала приостановилась, затем наоборот ускорила шаг. Она еще не знала точно, что можно сделать и можно ли вообще как-то использовать эти сумбурные образы.

Некое прояснение наступило, когда она пришла домой.

Не разуваясь, девушка ступила к стенному шкафу. Распахнула дверки, включила свет. Опустилась на корточки, подалась вперед. Пришлось повозиться, раздвигая и отодвигая различные пакеты, банки, свертки, коробки и мешки. Наконец, она нашла то, что искала.

Жестяная банка из-под краски объемом в три литра. Поверх этикетки была наклеена белая бумажка с единственным словом: “СУПЕРКЛЕЙ”.

Оля минуту смотрела на банку, после чего задвинула ее назад. И уселась прямо на пол. В закутке между ванной и стенным шкафом.

Калейдоскоп в голове по-прежнему безумствовал, никак не желал сложиться в нечто осмысленное. Она по-прежнему не знала, чего же хочет. Что она задумала и для чего. Для чего она нашла эту банку?

Оля отвлеклась, вспомнив, что эта банка - не все, что было у отца. Была еще закупоренная стеклянная банка. Тоже в три литра. С тем же веществом. Наверное, отец отнес ее в подвал. Нужно будет проверить. И желательно сейчас. Она осталась сидеть на полу. Мысль о том, что сейчас надо куда-то сходить, вернула к прежнему вопросу: что дальше?

Как и в случае с тем, когда она задумывала убийство Стаса и сначала обнаружила способ - нож, лишь потом задумалась, сможет ли сделать это, и каковы будут последствия, так и сейчас она сначала убедилась, что вещество, на которое ее натолкнули несколько образов, существует и находится у них в квартире.

Прежде чем встать и спуститься в подвал, она заставила себя проанализировать более важную часть задуманного. То, что она это в силах сделать, сомнений почти не вызвало. Это был не нож, который страшно даже в руках держать. Это было не убийство, даже не увечье или побои. Она всего лишь обольет Владу и Стаса клеем. Да, это будет неприятно для них, но, если уж на то пошло, это меньше, чем ничто, если сравнивать с тем, что они сделали ей. Она лишь склеит их тела, зачем, об этом она подумает позже.

Конечно, судя по тому, что она слышала о свойствах этого вещества, понадобится медицинское вмешательство. Если только Стас и Влада не возжелают отсоединиться сами, сорвав со своих тел кожу живьем. Это было бы весьма болезненно, хотя и в этом случае ее боль не идет ни в какое сравнение. Если же они не совершат подобную глупость, отсутствие боли им гарантировано. В конце концов, они часто проводили свое время, соединившись не хуже, чем с помощью суперклея. Что им стоит побыть вместе немного дольше? Она сможет сделать это лишь, когда они вновь соединятся. По своей воли, она ведь не заставит их сама.

Другой вопрос был, каковы будут последствия. Что они сделают, когда все закончится? Когда их все-таки разъединят? Ведь это рано или поздно произойдет! Как они с ней поступят?

То, что ей пришло в голову, сделать с ними после склеивания, утверждало, что на собственной жизни, возможно, придеться поставить крест. Возможно. Всегда мог произойти обратный эффект, и ее все-таки оставят в покое. Однако она не собиралась выяснять, что же случится в реальности.