Читаем Расторжение полностью

разъятых игр танцор ли асмодей             как бы резвяся и стенаяхромой стопою – в нотный стан             в листы разметанного раясухую беглость кто предал перстам             кишенье книжное страницывкушай же агнца плоть как нижнего белья             пустопорожний храмкак обращенье плащаницыиль перечти Женитьбу Фигаро             он весел. вдруг… иль что-нибудь такоепусть счастье катится как обруч обрусев             и не кончается качаясьза огненной рекой тучнеющий исав             кичась виденьем гробовым, мотивчикон все твердит его когда он сам – напев             нет оборотень нет иаковразъятых игр танцор ли асмодей             а в остальном прекрасная маркизавсе глуше музыка таинственных скорбей             исподних клавиш преисподню —се дар изоры – запрокинься, пей!             лицо моцарта испитоенавзничь             и в ночь идет и плачет уходя«и не кончается»

Или/или

и он мне грудь рассек мечом             от уха и до ухачтоб я как навуходоносор вкусным лечем             возлег на пиршественный столбожественного донор духанет он мне грудь не рассекал мечом             от уха и до ухачтоб я как навуходоносор вкусным             вознессяоблачком божественного вздоха«что в вымени тебе моем?             ты сам – священная коровапускающая кровь времен             на голове твоей коронатерцин терновых головня             на кой доить тебе меня»да донор я и я песчинка             а он ума палата номер шестьон будет есть меня на дармовщинку             как донора рот в рот дышатьвосстань шептать и виждь и внемли…             нет просто – встань девочкавстань и иди

Фрагменты Орфея

1

на стогнах угольных впотьмахпетитом стакнутых палаццовесь САНКТ – как бы ладони взмахчьим пальцам ямбом каменеть       и лимбом снисходить и грезитьс подругой мнимой Мнемозинойцарапаться влюбленно в смерть

2

как челобитчик перед ней Невой – как подданный он падал        на пепелище кек-уок(растрачен в свитке рукопашномнаскальный петербург теней)              теперь пляши           огнеупорных башенэлегик, мать твою, и трагик        в падучей бьющийся Орфей!

3

аттическую соль лакалсе – остров Патмос не Пальмиранаволгший беломорканал коньячный пира пунш и пыл             в метро конечном скрежет пылии закадычный тот глоток…             …на сонмы струнных раскроили

4

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

5

и цепенеет идол бургдержава сывороткой хлещетсам скипетр-Петр – как кровостокна капище помпейских литер         ладонью     ущемляет плац         подруга очи разверзает:Чьим пальцам ямбом каменетьи в нимбе зыбком ужаснувшись грезить

«куда еще всего себя ты вложишь…»

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза