Расцвет и крах Османской империи. Женщины у власти

Портера, хаджи Бешир-ага убедил молодого султана, что для сохранения престола и обеспечения спокойствия в стране следует жить в мире со своими соседями, не выпускать из рук власть и часто менять великих визиров¹²⁷. Махмуд I исправно следовал этому совету и за 24 года своего правления сменил 16 садразамов¹²⁸. Широко известен конфликт кызлар агасы и великого визира Кабакулак Ибрагим-паши (январь 1731 – август 1731). Последний пожаловался султану, что глава «черных» евнухов вмешивается в дела Порты, и добился решения султана о снятии того с должности. Довольный великий визир рассказал об этом своему свекру Мехмед-аге, выполнявшему обязанности кетхуды. Тот, подумав, что он и сам может стать садразамом, тут же информировал о случившемся Бешир-агу. Кызлар агасы немедленно направился к матери султана с просьбой о помощи. После долгих уговоров валиде Салиха-кадын отправилась к сыну, который, не устояв перед ее давлением, изменил свое решение и уволил великого визира¹²⁹. После этого вплоть до самой смерти хаджи Бешир-аги в 1746 г. никто не осмеливался действовать против него.

На освободившуюся должность был назначен Хафиз Бешир-ага (1746–1752), известный в народе как «катран баба»¹³⁰. Его деятельность привлекла внимание европейских дипломатов, много писавших о нем. Российский посланник А.М. Обресков отмечал, что тот, став «единым советником, фаворитом и правителем сей империи», отличался непомерными амбициями, страстью к драгоценностям и вместе с тем «скудостью разума». Особое недовольство в дворцовой элите вызывало то, что «помянутый кизляр ага не в одних внутренних, но и в политических делах не только инфлеенцию имел, но и во всем руководствовал, так что министерство Порты наималейшего ответу без ведома его дать не могло, но от него ожидался»¹³¹. Назначения на пост великого визира и на другие важные государственные должности также происходили с его согласия и за солидное вознаграждение¹³². Чтобы уволить садразама, он через своих людей устраивал поджоги в Стамбуле и обвинял того в недееспособности. Подобные действия

вызвали широкое недовольство в столице. Наконец великий визир Бахир Мустафа-паша и шейх-уль-ислам Сейид Муртаза-эфенди добились султанской аудиенции и вручили ему петиции 200 улемов с требованием свержения Бешир-аги и обещанием сделать все для сохранения трона за Махмудом. Султан вынужден был отступиться от своего фаворита и отдать приказ о его казни¹³³. После этого завершилась эпоха сильных кызлар агасы.

С заключением шахзаде в «кафесе» в XVII в. был закрыт еще один канал связи османской элиты с правящей династией. При передаче власти по старшинству все меньше внимания стало уделяться связям между отцом и сыном. Теперь власть в очень редких случаях доставалась сыновьям, и сыновья чаще всего не получали от отцов политических знаний. Матери султанов как представители старшего поколения османской династии считались обладателями необходимых знаний, которые они могли передавать следующему поколению. Это стало одной из причин активного участия матерей султанов в политике Османского государства.

Несмотря на то что недовольные правлением действующего султана старались придавать своим действиям форму исламской законности, получая необходимую фетву шейх-уль-ислама, одобрявшую их действия, тем не менее свержение властвующего султана было покушением на права дома Османов. В такие опасные для дома Османов моменты мать султана становилась тем человеком, который мог успокоить восставшую толпу. Недовольные правлением султана могли просить у валиде-султан, чтобы она повлияла на своего сына в исправлении политики или отмене указов, раздражающих подданных. Если даже дело доходило до низложения султана, то согласие валиде-султан на низложение ее сына сохраняло связь между домом Османов и подданными. Устойчивость существования османской династии могла сохраняться только через связи между поколениями, и такую связь поддерживали именно валиде-султан.

Дипломатия хасеки и валиде-султан