Расцвет и упадок цивилизации (сборник)

г) с фашизмом любой масти. А что такое фашизм? Это комбинация этатизма (у нас этатизм сильно развит), империализма (итальянский фашизм Муссолини). У нас тоже весьма сильный империализм, и как Муссолини взял для образца Римскую Империю, так и у нас происходит полная реабилитация русского империализма, начиная с Ивана Грозного и всей завоевательной политики царской России (все присоединившиеся народы, оказывается, присоединились «добровольно» к тому, что недавно называли «тюрьмой народов»), и, наконец, ультранационализма – расизма. Последнее – самое ужасное, и тут как раз имеется у нас то, что во времена Ленина практически отсутствовало, вернее, получало от него суровые реприманды. Но при Сталине мы были в дружбе с Гитлером, отвратительнейшим представителем фашизма, и вместе с ним задушили и разделили Польшу, сейчас дружим с явным фашистом Насером, который был офицером армии Роммеля, у него висел портрет Гитлера, он истреблял коммунистов. Насер – это не скрывающий своих взглядов и намерений юдофоб, и мы поддерживаем его стремление к реваншу – полному истреблению Израиля.

Вся речь Гомулки – сплошное издевательство над социализмом. Какой же выход? – Перестать считать себя единственно прогрессивной страной, признать, что по общему количеству социалистические страны никак не выше капиталистических и перестать кичиться своей прогрессивностью. Дурацкий лозунг «Слава КПСС» отправить в утиль. Из подлинно прогрессивных деятелей никто не отрицает, что кое-что прогрессивное наша революция дала и кое в чем мы конвергируем с западным миром, но эта конвергенция слишком медленна и происходит с большими препятствиями. Надо попытаться объединить все подлинно прогрессивные и миролюбивые течения, а их не так мало. Прежде всего гандизм: борьба ненасильственными приемами. Мы знаем, этим путем достигнута свобода Индии, в ряде африканских стран идут по пути Ганди, американские негры в большинстве следуют за гандистом М. Л. Кингом. Правда, гандизм возник в английских владениях и бесспорен только там, где есть основные демократические (так называемые «буржуазные») свободы. А как быть с деспотическими странами, – таковыми являются, кстати сказать, все так называемые «социалистические» страны, которые требуют полной свободы для построения коммунизма и не допускают никакой свободы, если народ захочет в той или иной степени вернуться к капитализму; пример – Венгрия в 1956 году, хотя вовсе не доказано, что она вернулась бы к капитализму. Поэтому коммунистическая партия есть действительно партия особого типа: она запрещает все остальные партии, и если в недрах самой коммунистической партии возникают ревизионистские течения, как было в Венгрии, то это прекращается бомбардировкой и расстрелами… Все это оправдывает антикоммунизм, и справедливо западные страны видят в коммунизме прямую угрозу своему демократическому строю. До тех пор пока коммунизм не смирится, не допустит ревизии своих положений, говорить о миролюбии бесполезно: мир будет поддерживаться только страхом перед взаимным разрушением. Но может быть мы тогда потеряем все завоевания социализма? Наивная трусость. Неужели так ненадежно стремление к социализму у народов, что малейшее послабление приведет к гибели всех зачатков социализма? И что стоит такой социализм, когда через 50 лет после великой революции ее положительные черты приходится охранять милитаристским путем?