Растущая луна: зверь во мне

Улицы города дышали не только чистотой, от них веяло древностью. Корд Норсон не в первый был здесь, и столица Ногалы всегда походила на пожилую королеву. Она уже не молода, но полна сил, и готова показать зарвавшимся выскочкам свою власть. А зарвавшиеся выскочки — это они, посольство Жен-Геди. Княжество историю имеет куда меньшую, по крайней мере, в Гереле. До сих пор Жен-Геди не могло себе позволить такую роскошь. Не потому, что не хватало денег, а потому, что их замки, как и монастырь, строились прежде всего для обороны. И старые, если перестраивались, то чтобы укрепить, а не украсить. Хорошо, что Ногала успокоилась, будто сытый барс. Но кроме нее есть еще "акулы" с другого материка, тоже хорошо знающие океан. Земли им не нужны, а вот корабли, золото, которыми богато княжество, очень даже. Если бы им удалось расширить владения, отступить вглубь материка, не опасаясь удара в спину, пожалуй, жители княжества жили бы иначе. Завели бы больше коз, разбили бы сады и виноградники… Но плодородных земель почти нет. И одна надежда: свадьба с Хозяйкой монастыря даст ему силу, можно будет разговаривать с Овед-Едомом другим тоном.

Ишви воевать не хочет, да и Норсон не очень к этому стремится, но если властитель Ногалы окажется непреклонным, то воевать Жен-Геди будет. Это раньше не было шансов справиться с щивеатами: как бы сильны ни были его воины, щивеаты были равны им, но превосходили числом, потому и побеждали почти всегда. Но когда он женится, его воинов будет защищать магия монахов монастыря и истинной крови, как ишви и щивеатов защищает магия отхи. Вот тогда и посмотрим, кто сильнее.

Верблюды мягко ступали вслед за пятеркой щивеатов, сопровождавших их к Фаанаф-Силому, не дворцу, а целому городу в центре столицы Ногалы. Иногда князь завидовал ишви: он мог без опаски принимать почти любого, отхи предупредят и защитят. Он же лишен настоящей защиты. Если Овед-Едом задумает нарушить данное слово и убить его, ничто ему не помешает. Они, конечно, уничтожат кого-то из щивеатов, но выбраться все равно не смогут. Поэтому хотелось въехать в Римнон-Фарец на лучших лошадях и в лучшей одежде. Кому-то казалась смешной его гордость, но без внешней пышности, он становился нищим, пришедшим выпрашивать милости с господского стола. Но он унизил себя. Ради нее.

Нежная белая кожа, светлые, искрящие на солнце волосы, брови-птицы и глаза омуты… Она вставала перед ним как наяву, едва он вспоминал имя — Эвилел. Эви… Прекрасная и гордая невеста князя Норсона.

Некоторые поговаривали, что он женился бы и на горбатой старухе, лишь бы в ее жилах текла истинная кровь, но это была ложь. Когда Жаге впервые явился с необычным предложением, он отнесся к нему с настороженностью, несмотря на выгоды, которые сулил этот союз. И показанный портрет невесты не очень-то вдохновил: знал он этих живописцев — что ни принцесса, то божественное совершенство, словно к королевской крови обязательно прилагались гармоничная фигура и правильные черты лица. На самом же деле, рисуя портрет, художник помнил о палаче и предпочитал польстить.

Но когда он впервые прибыл в монастырь и увидел ее на возвышении так же, как в этот раз, он убедился, что Эль-Элион сделал ему несказанный подарок. Вот эта красавица, умеющая быть кроткой и властной, скрывающая за холодностью страсть, хочет быть его женой? Если бы он встретил ее раньше, добивался бы во что бы то ни стало. Истинная кровь и монастырь были, разумеется, приятными дополнениями, повышавшими "стоимость" девушки запредельно. Но если бы этого не было, все равно обладание такой женщиной делает честь князю…

Он постарался скрыть свои чувства, и ему это удалось. К чему показывать, что очень заинтересован? Об этом говорит уже то, что он не отложил свадьбу надолго. Если женщина сознает власть над мужчиной, она порой злоупотребляет ею. Как Эвилел помыкает эйманом. Ведь ясно: как бы дорог ни был ей этот великан, замуж за него она не выйдет. Но при этом Эви не прогоняет его, держит при себе как… пса. Именно как пса, он это сразу понял.

Мысль о том, что эйман делит с ней ложе, выводила из себя. Успокаивало одно: это ненадолго. Ненадолго. После свадьбы он увезет ее в Жен-Геди, и убьет каждого, кто захочет к ней приблизиться больше положенного. Эви будет принадлежать ему, и он позаботится о том, чтобы девушка забыла обо всех мужчинах, бывших прежде, сколько бы их ни было.

Норсон глубоко вдохнул, стараясь успокоиться. Он бы убил эймана в первый же день, если бы не знал, что этим потеряет Эви навсегда. Мертвые почему-то помнятся дольше, чем живые…