Растворяясь в ярком свете

Вдруг я вспоминаю разговор в байдарке о судьбе и свободном выборе.

– Если бы ты знал, что в сорок лет тебя собьет автобус, не изменил бы своего решения пойти учиться в колледж?

Бен изумленно вскидывает брови.

– Почему ты меня сейчас об этом спрашиваешь?

Вот черт! Следовало держать рот на замке. Хоть мне и удалось поговорить о своей болезни с Ниной, это вовсе не означает, что я могу вывалить подобную новость Бену на голову. Пусть и в аналогии с автобусом.

– Просто глупый вопрос. Не обращай внимания.

– Ничего не глупый. Странно, однако, что ты задаешь его сейчас. – Бен погружается в размышления, о которых мне, конечно же, ничего не известно, и на мгновение я даже забываю о своей дерьмовой ситуации. – У меня у самого этот вопрос всю неделю не идет из головы.

Такого поворота я не ожидала. Бен шагает к тростниковому навесу, и я следую за ним.

– О том, что было бы, если бы тебя сбил автобус?

– Ну, не так буквально. О том, идти или нет в колледж.

– Ты решил не учиться в Южно-Калифорнийском университете?

– Кое-что изменилось. – Мы начали наводить порядок, расставляя стулья по местам. – Я получил мейл от помощника режиссера по поводу того документального фильма, над которым работал.

Как-то в середине недели, когда мы с Беном трудились на пару и дел было немного, он поведал мне о съемочной команде, с которой его свел учитель режиссуры в начале выпускного года в школе. Тогда шли съемки документальной картины об эпидемии смертей вследствие бесконтрольного употребления наркотических анальгетиков в Сан-Франциско и нехватке коек в реабилитационных центрах. Бен, чтобы получить зачет по школьному предмету, ездил с ними в качестве личного помощника режиссера.

– Так вот, они собираются снимать еще один аналогичный фильм. – Он поднимает небольшой столик и ставит его на положенное место, а я завороженно наблюдаю за сокращением мышц у него на руках. – В Нью-Гемпшире открыли новый реабилитационный центр для наркозависимых, где применяют нетрадиционные методы лечения. Планируется создать мини-документальный фильм, и мне предложили работу.

– Правда, что ли? – Я открываю рот от удивления.

– Ну, это, конечно, не настоящая работа. Я снова буду мальчиком на побегушках, как в прошлый раз. Картина малобюджетная, следовательно, и оплата моих трудов будет мизерной, зато обогащусь опытом.

– Когда тебе сделали это предложение? Почему мне ничего не рассказал? – восклицаю я, вдруг ощущая себя страшной собственницей, которой он должен был сообщить в первую очередь. «Лицемерка», – мысленно ругаю я себя.

– На прошлой неделе. Как гром среди ясного неба. Ты – единственная, кому я сообщил.

– Ой! – Я стараюсь не показать нервной дрожи во всем теле, которую вызвало его признание.

– Этот документальный фильм обречен стать популярным. Трудно обойти вниманием что-то, призванное действительно сохранять жизни. – Бен говорит быстро, лихорадочно, захлебываясь словами. – А если судить с чисто эгоистической точки зрения, я научусь куда большему, помогая снимать фильм, а не сидя в классе и слушая теоретический курс по съемкам.

– Что, если тебе отложить учебу на год? – предлагаю я, сожалея, что для меня самой такой вариант невозможен. Если пропущу крайний срок, то лишусь места в команде и должна буду заново подавать документы в колледж. И никаких гарантий, что меня возьмут.

– Да, я думал об этом. Но между «сейчас» и «потом» многое может случиться. – Он спрыгивает на песок. – Например, не исключаю вероятность попасть под автобус.

Он протягивает мне руку, и, как только наши ладони соприкасаются, у меня под кожей начинают взрываться маленькие фейерверки. Он помогает мне спуститься, и я задерживаю свою руку в его на несколько секунд дольше необходимого.

– А что насчет тебя? – Он внимательно смотрит мне в глаза. – Просто засомневалась в безопасности пешеходных тротуаров или дело в Колорадо?

– Не именно в Колорадо. – Мы неспешно бредем по песку, и я стараюсь тщательно подбирать слова. – Дело в том, что, поступая в колледж, я не осознавала значимости этого решения. А оно простирается гораздо дальше четырех лет обучения.

– Да, я понял тебя. Это первое судьбоносное решение, которое нам обоим предстоит принять в жизни.

Судьбоносное.

Бен запирает хижину проката на замок и передает мне весло. Солнце все еще высоко, но уже не жарит со всей силы, а лишь слегка согревает опустевший пляж. Мы шагаем к берегу, где нас ожидает байдарка.

– Ты хотела сказать, что стремишься заполнить свои дни пользой. – Бен наконец нарушает молчание.

Да!

– Ну, я, вероятно, выразилась несколько иначе…

– И все же именно это ты подразумевала под смертью под колесами автобуса, так ведь? Кстати, такая кончина кажется мне излишне жестокой. – Мне становится жарко от одного взгляда его лучистых глаз.

– Зато, готова поспорить, ты перестал перебегать улицу на красный свет.

Бен останавливается у байдарки и опирается на весло.

– Чего ты хочешь прямо сейчас? – спрашивает он, продолжая в упор смотреть мне в лицо.