Растворяясь в ярком свете

Чтобы избавиться от навязчивого ощущения, что я заперта в тюремной камере с красивым видом из окна, я сосредотачиваю внимание на байдарке.

– Не знаю.

– Мне кажется, что большая часть наших желаний как раз и сводится к тому, чего мы хотим в каждый конкретный момент. Научного подтверждения этой гипотезе у меня, конечно, нет, но, как по мне, человек меньше сожалеет о том, что сделал, даже наперекор всякой ерунде, стремившейся ему помешать.

Мы спускаем байдарку на воду и сразу принимаемся грести в едином ритме. Когда мы плывем по узкому входу в пещеру, похожему на пасть спящего чудовища, Бен неожиданно спрашивает:

– Так чем ты станешь заниматься, если не поедешь в колледж?

Я замираю с поднятым веслом. Целый день мысленно проспорив с самой собой, я так и не придумала никакой альтернативы учебе.

– Представления не имею.

– Ну хоть какие-то идеи на этот счет у тебя имеются?

Я напрягаюсь и крепче сжимаю весло, лишь теперь понимая, насколько диаметрально противоположными являются наши ситуации. Перед Беном стоят два в равной степени блестящих выбора, и он пытается придумать способ по максимуму воспользоваться ими обоими. Я же стараюсь найти хоть какое-то отдаленно верное решение.

Мы выплываем из пещеры и видим скользящие по скалам лучи света и переливающуюся под нами воду, будто унизанную драгоценными камнями. Внезапно мир кажется мне бесконечным – на свете так много уголков вроде этого, о существовании которых я до недавнего времени и не подозревала.

– Я хочу посмотреть мир, – говорю я и умолкаю, пытаясь подобрать верные слова, чтобы выразить мысль. – До того, как это станет невозможным.

– Хочешь сказать, прежде чем у тебя появятся работа, семья и куча обязанностей?

Я рада, что мы сидим в байдарке и Бен не может увидеть моего сморщившегося лица.

– Точно. – Я вдруг вытаскиваю весло из воды. – Погоди-ка.

Бен перестает грести.

– Что такое?

Мне трудно объяснить свою внезапную потребность что-то сделать или почувствовать – что-то такое, чего не ощущала прежде. Пусть у меня и нет всех ответов, но я точно знаю, чего хочу прямо сейчас.

– Назад я поплыву своим ходом.

– Я что-то не то сказал? – шутливо интересуется Бен, не догадываясь, насколько близок к правде.

– Нет. Просто хочу попробовать. – Осторожно встав в полный рост, я стягиваю с себя шорты и майку, перехватив взгляд Бена, светящийся неприкрытым желанием, и мысленно возвращаюсь на веранду дома Синтии, где он обнимал меня за талию и прижимался губами к моим губам…

Вот и вторая причина срочно убраться из байдарки – не допустить совершения какой-нибудь глупости.

– Мы в полумиле от берега, – предупреждает Бен.

– Я справлюсь.

Я встаю на сиденье и, прежде чем он начнет возражать, ныряю в море.

Вода приятно холодит и нежно ласкает вспотевшую кожу. Я сосредотачиваюсь на дыхании, выверяю его, чувствую, как пальцы с каждым гребком рассекают массу воды, а ноги работают подобно мотору. Я всегда воспринимала плавание как нечто само собой разумеющееся. Как и то, что мое тело просто знает, что делать. Каково мне придется одним далеко не прекрасным днем, когда я лишусь способности вот так двигать ногами? Пойму ли, что это начало конца?

Я чувствую, что Бен плывет на байдарке следом за мной, держась достаточно близко на случай, если мне потребуется помощь, но я не оглядываюсь и не останавливаюсь, пока не достигаю берега.

Когда несколькими секундами спустя причаливает байдарка, я как ни в чем не бывало помогаю ему втащить ее на песок.

– Знаешь, – начинает было Бен, и я тут же догадываюсь, что он обдумывал, что сказать, с тех пор, как я нырнула за борт. – Я думаю, что если ты считаешь что-то важным, то все равно к этому придешь рано или поздно. Даже если и поздно. После колледжа, появления детей и тому подобного.

Я отпускаю байдарку, распрямляюсь, чтобы смотреть ему в лицо, и говорю:

– Но если чересчур затягивать, можешь оказаться не в состоянии осуществить желаемое. Временами происходят события, которые всю жизнь переворачивают с ног на голову. И не важно, что ты делаешь и как отчаянно сражаешься, потому что уже ничего не контролируешь.

Совсем выбившись из сил, я жду ответа Бена, но он смотрит мимо меня, как будто мысленно унесся за сотни миль отсюда. Должно быть, почувствовав мой взгляд, он виновато улыбается, как человек, пойманный на месте преступления.

– Ты права. – Как бы он ни старался бодриться, в его голосе все равно отчетливо слышны нотки печали.

Мне никогда и в голову не приходило, что у Бена – уверенного в себе, вечно зубоскалящего, счастливого Бена – могут быть собственные секреты.

Глава 17

Ранее

– Не возникают ли у тебя мысли о самоубийстве?

Никак не привыкну к новой манере доктора Голда начинать теперь наши встречи.

– Нет, – отвечаю я, поправляя подушку за спиной. Сегодня у меня одиночный сеанс, и без Брук диван на двоих кажется мне слишком большим.

Доктор дожидается, когда я устроюсь поудобнее, и только тогда продолжает.

– Консультативный период почти подошел к концу, и я хочу уточнить о тестировании. Если ты, конечно, по-прежнему намерена его делать…