Ратибор. Капель первого круга

Жива была в самом разгаре. Близился праздник Купала и ради такого случая, а так же по окончанию изготовления двух разных комплектов доспехов, двух, разного размера круглых щитов с медной оковкой и умбонами, конской брони, трех тулов боевых стрел, прабабка разрешила мне с дедом Микулой съездить в град.

Прямой дороги от нас до града родичей, дождливой марой и в карачун, не было. Болота с топями или снег, отсекали наш хутор от людных мест. Это было хорошо в том смысле, что исключало неожиданные наезды незнаемых людей, зато становилось нешуточным препятствием, когда нам с дедом Микулой приходилось на телеге пробираться до жилых мест. Год назад мы с дедом Микулой спрямили торну, уложив в топях три гати длинной шагов по тридцать. Гати из лиственного дерева, что не гниет в болотине, да еще притопили, чтобы не попал к нам гость незваный.

Теперь по торне через гати стало не пятьдесят верст с гаком, как говаривал дед Микула, а всего тридцать. Без гака.

Жива, есть – жива. Мурава вымахала на полянах по пояс. Всюду цветы, а над ними бабочки различные да стрекозы порхают. Пчелы летают от лесных бортей, жужжат, собирают нектар да пыльцу, трудятся. А пахнет всем этим с такой силой, что дух захватывает. Лепота – как говорит опять же дед Микула.

Везли мы на телеге десять двухведерных лагушков с сомой-медовухой для двора князь-старейшины Доброгнева, да мягкой рухляди два мешка – обменять на соль, пшеницу, кузнь разную у коваля Векши.

Сзади за телегой бодро бежал не отстающий от Серка, здорово подросший за три луны Жар, помахивал хвостом, смахивая с себя болотный гнус. Перед поездкой я намазал его и Серка дегтем, выгнанным прошлой живой, да и сами мы с дедом Микулой намазались, не забыв прихватить накомарники. На нашем хуторе комарье и гнус беспокоили мало. Не любят кровососы сухих песчаных мест, зато в болотах надоедают во всю мощь.

Чистюля Питин не дал себя намазать и поначалу устроился у меня на плече, решив путешествовать с комфортом. В болотах он заскучал и, не выдержав комариных атак, забрался с головой ко мне за пазуху. Семаргл бежал впереди телеги, часто пропадая из виду в траве, потом опять подбегал к телеге, пересчитывал нас строгим взглядом и опять исчезал.

– Прямо полный набор упрямых щенков, да еще Жаренок прибавился, – ворчал дед Микула. – Вы все что, друг без друга часу прожить не можете? Ну зачем, скажи на милость, прихватил свою ораву? Будете всем скопом с Митяевой дружиной силой меряться?

–Мра! – грянуло из-под моей рубахи утвердительное.

– А ты, Питин, молчи! Не тебя спрашивают. А спрашивают атамана вашей разнокалиберной ватаги. Понял? – рассердился дед Микула.

– Мру! – мордочка кота показалась в вороте моей рубахи. – Мя-а-со! – не согласился Питин.

– Вот то-то и оно, – вздохнул дед Микула. – Мясо… Они из вас не мясо, а котлетный фарш сделают.

– Не мы первыми начинаем, дедушка, – стал оправдываться я. – Это Митяй все никак успокоиться не может. Кстати – что за странное имя у него?

– Имя, как имя, – неохотно ответил дед Микула. – Эллинское. Правильно – Митрий будет. Есть в Ахайе такая богиня, Деметрой называемая. Это еще одна ипостась богини Живы. Так что хотя прозвища у вас разные, вы с ним одной богине посвященные. Прозвание то я сам ему дал, когда он народился.

– Выходит, мы с Митяем кровные родичи? Не только по роду-племени?

– Хоть и дальние, но родичи. Правнук он мой.

– А что ты ранее об этом не сказал, дедушка?

– Ты не спрашивал.

Я задумался. Вот оно как поворачивается. Родичи, а мир не берет. Хотя Глая рассказывала, что между родичами всегда распри сильнее бывают. Почему так? На груди у нас с Митяем тот же облик выколот предка Рыса снежного, по сю пору в Святых горах живущего. Охраняет те горы от находников Святогор богатур, мирно с Рысом-барсом уживается. Чего тогда мы с Митяем делим? Может попробовать помириться? А вдруг Митяй за труса примет? «Ладно, – решил я после долгих раздумий. – Обзовет трусом или не обзовет – стерплю. Не буду отвечать на его дразнилки и подначки. Знать бы только, что получится!»

Глава 8. Заморский караван

К граду Рысов мы добрались во второй половине дня. Удивительно, но на окружающих град полях почти не было людей. Я вопросительно посмотрел на деда Микулу, но он только пожал плечами.

– Не понимаю сам, Ратин. Может, что-то случилось?

Град, выстроенный три десятка лет назад втеклецами с реки Рось, расположился на пологом холме рядом с небольшой речкой, которую назвали в память о прежних временах – Роской. Град представлял собой поселение, окруженное высоким тыном из лиственных, вкопанных вертикально бревен. Тын стоял на двухсаженной высоты валу, перед валом был выкопан трех саженный ров с оплавленной кострами глиной. Сейчас глина кое-где оплыла, края рва заросли травой с кустарником. Было видно, что уже длительное время за рвом никто не ухаживает, не приводит в порядок.