Ратибор Новгородец [= Богатырская застава]

Полупьяные парни дружно завозмущались и двинулись в сторону обидчика, явно намереваясь начистить ему рыло. Их было человек десять. Ратибор нехорошо улыбнулся и размял кулаки.

Первый подошедший получил в зубы справа — от всей души, с размаху. Трезвый человек от такого удара свалился бы, где стоял, но пьяный, плохо чувствующий боль, только охнул и сам замахнулся. И схлопотал слева под ложечку. Этого оказалось достаточно — задира рухнул, не издав больше ни звука.

Но оставались еще девять, и. что хуже всего, сейчас с Ратибором был Подосён, у которого еще не успел накопиться опыт простой драки. Его надо было защитить.

Леший повернулся к другу, и в этот момент на его голову обрушилось нечто твердое и тяжелое — похоже, полено. Новгородец не удержался на ногах и сел, привалившись к забору. Решив, что он потерял сознание, противники бить его не стали, а всей толпой набросились на паренька.

Ратибор, преодолевая звон в голове, попытался встать, но в этот момент произошло что-то совершенно непонятное. Драчуны, окружившие Подосёна, внезапно с криками ужаса бросились врассыпную. А на том месте, где они только что толпились, катался немыслимый клубок, из которого доносились вопли, хруст и почему-то рычание.

Приглядевшись, Леший и сам похолодел. Один из сцепившихся был точно из компании — Леший хорошо запомнил его потрепанный полушубок. А второй…

Вторым был волк. Не очень крупный… для оборотня, конечно. Всего чуть побольше, чем простой серый лесной боярин. Зверь рычал, пытаясь дотянуться до горла врага. А тот, отталкивая волчью морду, то и дело совал ему в бок короткий засапожный нож. Весь снег вокруг дерущихся был замаран кровью.

Внезапно все затихло. Волк, прихрамывая, отошел от тела. Уличный задира был мертв настолько, насколько вообще может быть мертвым человек с почти откушенной головой.

Ратибор еще не до конца понял, что случилось, как прямо на его глазах волк как-то странно изменился, потом встал на задние лапы… нет, уже на ноги, и спустя еще пару секунд перед Ратибором стоял Подосён. Целый и невредимый, хоть и запачканный кровью. Он смущенно посмотрел на Ратибора и принялся натягивать портки — Леший только сейчас заметил, что вся одежда парнишки разбросана вокруг в полном беспорядке.

— Что же ты раньше не говорил? — только и смог спросить Ратибор, когда вновь обрел дар речи.

— Честное слово, и сам не знал, — тихо сказал Подосён, разводя руками. — Испугался вот… и разозлился еще… и перекинулся. Наверное, потому меня и волхв тогда в ученики взял. Может, у нас… у древлян все волхвы оборотни.

Леший потер затылок — во-первых, от недоумения, а во-вторых, болел он нестерпимо, от удара, должно быть. Настроение пропало начисто, и идти в корчму больше не хотелось. Слишком много всего за один день — и драка, в которой ты впервые чуть не погиб, и лучший друг оборотнем оказывается… Надо лечь носом к стенке и все осмыслить как следует. Так он и сделал.

Наутро Ратибор чувствовал себя уже намного лучше. Более того — он уже был способен нормально соображать. И сообразил, что нужно идти советоваться к многоопытным воеводам.

Воеводы, как всегда, жили в одной комнате в особом доме на княжьем подворье. Когда Леший постучал, Хельги лежал на кровати и упражнялся в швырянии ножей, причем в качестве мишени служил старый негодный щит.

Ратибор поздоровался и кратко объяснил, из-за чего пришел. Лодыжка выслушал бывшего ученика очень внимательно, а потом сказал:

— Вообще-то такие вещи не со мной надо обсуждать, а с кем-нибудь знающим. А по-моему так. Первое — другом твоим он остался? Остался. Значит, и тревожиться нечего. А второе — как только обучится, требуй его под свое начало. Ты только прикинь, каково иметь оборотня в отряде? Враги ни за что не догадаются, кто их лошадям глотки по ночам рвет. Так что иди спокойно.

Выходя от наставника, Ратибор смотрел под ноги и потому не заметил незнакомого воина, быстрым шагом направлявшегося к крыльцу. Воин, видимо, тоже был занят мыслями и оттого не посторонился. Они столкнулись и оба не удержали равновесия. Ратибор при этом ударился затылком, а поскольку эта часть его головы еще вчера сильно пострадала, то не смог удержаться от пары речевых оборотов, касавшихся его близких отношений с толкнувшим.

А тот, вместо того, чтобы рассердиться, изумленно воззрился на новгородца, а потом весело расхохотался.

— Ну ты, парень, бесстрашный! — воскликнул он, вставая и отряхиваясь. — Меня толкнуть, с ног сбить, да еще и обматерить вдобавок — это не всякий осмелится!

— А ты кто такой? — сумрачно спросил Ратибор, тоже вставая и расматривая исподлобья неожиданного собеседника. Невысокий, но довольно широкий в кости, возрастом ненамного старше самого Ратибора будет. И весь какой-то темный, словно в тени стоит, хотя солнце на дворе.

— Я кто? — удивился тот. — Да ты меня еще и не знаешь? Я — Волх Всеславьевич!