— П-понятия не имею!.. Только Тихомир знает, но он держит ента при себе! Скрытный стал; очевидно же, специально развёл нас с другими членами братства. Ну, коли найдут одно лежбище, чтоб те не сдали остальных… Как сейчас промеж нами и происходит!.. Вожак-то ушлый и дальновидный у нашей гильдии, прям страсть! Н-нас же в «Тихой заводи» пятеро только сиживало; следили за хмелем, исправно состригая с него свою долю с дохода. Но вообще, кумекаю… Нет, абсолютно уверен, что есть ещё люди у атамана, а вот сколько их и где затаились, не ведаю! Он же нас с ними даже не знакомил! П-подозреваю, что-то замышляют… Но где собратья залегли, в какой норе, без понятия, правда-правда! — заскулил пуще прежнего разбойник, видя, как недоверчиво вскинул брови рыжеволосый берсерк. — Г-главарь нас специально разделил промеж собой, дабы мы не выдали друг друга…
— Так, ента я уже слышал, — тяжело вздохнул Ратибор, поднимаясь и прерывая начавшего повторяться душегуба. — Скажи-ка мне вот что: Тихомир мог пойти на убийство Емельяна?
— Д-да запросто! — Музислав, неожиданно даже для самого себя, пакостно захихикал. — Ему человека заколоть проще, чем тебе мошку прихлопнуть!..
— Ясно… — Ратибор, собравшийся было уже оставить в покое рассопливившегося негодяя, вдруг, явно что-то вспомнив, хмуро вопросил своего пленника: — Кто умертвил писаря Добрана, его жену и двух дочек? Вы, собаки⁈ Только не ври, а то сейчас опять твои кости захрустят, Сварогом клянусь!
— М-мы!.. — горестно завыл Музислав. — По приказу Тихомира! Глаголил лишь нам, что слишком много те знают! Более ничего не ведаю, он же нам не докладывает… А с малыми девками писаря мы даже не позабавились, хотя мыслишки т-такие были, не скрою… Но времени оказалось в обрез… — договорить глуповатый сквернавец не смог, ибо Ратибор ударом чекана снёс ему полчерепа, про себя с удовлетворением отметив, что муки совести за учинённые пытки перестали терзать его вовсе.
— Слушай, рыжий, ты что творишь⁈ — осторожно подошедший сбоку Вышемир опасливо таращился на молодого богатыря, явно боясь угодить тому под горячую руку. — Уходи, прошу! Ты и так натворил дел… Не усугубляй! Хотя куда уж хуже-то!..
— Это личное, старче, — Ратибор присел над окровавленным телом, не спеша обтёр об него лезвия топоров, после чего вразвалочку пошлёпал на выход, бросив через плечо: — Не держи зла. Ежели что, вали всё на меня! — с этими словами дверь в «Тихую заводь» захлопнулась с той стороны, заставив всех сидящих в таверне завсегдатаев, затаивших дыхание и трусивших даже шептунька пустить втихаря, дабы ненароком не привлечь к себе внимание разъярённого «рыжего медведя», с облегчением выдохнуть.
— Я так и сделаю, огневолосый, коли припрут к стенке, ибо за тебя подыхать не собираюсь, уж не серчай! — лишь едва слышно прошелестел вслед Ратибору пригорюнившийся Вышемир. — Опять личное у него, видите ли… И снова в моей корчме! Вот непруха-то так непруха, м-де!..
Глава 23
В Соловьином переулке
«В чём же дело? — угрюмо ворчал про себя дюжий ратник. — Что я никак не могу нащупать?..»
После визита в «Тихую заводь» Ратибор воротился в Соловьиный переулок, несколько раз не спеша пройдя узенькую улочку вдоль и поперёк, всё пытаясь поймать за пушистый хвост то и дело шустрой белочкой ускользавшую вёрткую мыслишку, что же его так гложет тут.
«Чего упускаю? — раздражаясь всё больше и больше, угрюмисто думал про себя могучий витязь. — Или у меня уже черепичка протекает и я просто зазря теряю тут драгоценное время?..»
— Уважаемая! — рыжекудрый боец подлетел к искомому домику и принялся сильно тарабанить костяшками пальцев по входной двери, отчего та знатно заходила ходуном да затрещала. — Ты у себя? Открой, прошу! Уточнить кое-чего надобно!..