Ратник

Во-первых, что такое он может попросить у рыси. Но никакие мысли на ум не шли. Опять же, ему не очень понравилась идея ставить Итисию в неудобное положение. И пускай даже по странным законам этого мира она не сможет отказаться, но в любом случае не хотелось ей никак вредить, ни физически, ни морально.

Поэтому решил отбросить моральное сомнение по поводу того, что же это за желание такое у неё можно попросить. Наверное, справедливее всего будет просто её отпустить, либо как-то взаимозачётом — как подвернётся возможность, так и вернёт свой долг. А нет, так нет. Ярослав ведь не ради какой-то цели пытался её спасать, а просто потому, что так правильно. Ну и он неравнодушен к кошкам, тем более таким красивым. А когда оказывается, что это ещё и прекрасная девушка, то тут совсем другое дело.

Второй вопрос, что заботил Соколова, — это полумёртвая ветка. Она всё ещё была упругой, не сухой, возможно, её можно было как-то оживить. Но как?

Первым делом Ярослав попросту вставил её в землю и полил водой на заднем участке, строго настрого запретив кому-то к этой своей «рассаде» подходить. В особенности долго объяснял это псу Спатаку, который то и дело норовил эту палочку стащить. Однако на успех он не надеялся. Ведь он должен был сам что-то с этой веткой сделать. А что конкретно, кто же его поймёт?

Поэтому он и сидел, то размышляя о рыси, то пытаясь как-то взаимодействовать с этим ростком.

Однако долго размышлять Соколову не дали, потому что ему, как и всем остальным, нашлось дело по хозяйству. Все дружинники — и опытные, и новички, занимались тем, что приводили в порядок двор воеводы — подметали невесть откуда взявшийся мусор, выгребали старое сено, сваленное у конюшни (и почему раньше до него руки не дошли?), утаскивали его на скотный двор. Наконец-таки оттащили подальше старое дерево, лежавшее возле тропы, ведущей в сараи (хоть оно и не мешало), а еще таскали воду и дрова в поварню, потому что и сама повариха, и ее юные помощники с ног сбились.

К вечеру ждали гостей, поэтому не хотелось ударить лицом в грязь. У Ярослава даже сложилось впечатление, что воевода ждет приезда какого-то большого начальника с инспекторской проверкой. На стройке, где он подрабатывал, такое бывало: нагрянет какой-нибудь чиновник из мэрии, извольте к его приезду продемонстрировать, что все, что положено по технике безопасности присутствует, а работяги щеголяют в новеньких касках, хотя бывало, что про каски все забывали.

Но кто может быть главнее воеводы, ежели в Бранском княжестве все самые большие начальники ему ровня?

А потом стало понятно. Во двор влетело пятеро всадников, а Алтырь, знавший здесь все и вся, сказал:

— Вот и Замайло пожаловал. — Посмотрев повнимательнее, добавил: — А с ним его лучшие люди.

И сам сосед, и его дружинники были в доспехах, при оружие, а воевода Клёст приказал своим людям быть в простой одежде, а мечи и прочее убрать в горницу. Надо показать соседу, что его встречают добром. А случись что-то нехорошее… Ну, на худой конец и полено за оружие сойдет, а мечи расхватать — так это мигом.

Замайлу можно было узнать и по возрасту — постарше остальных, на вид дядьке лет сорок-сорок пять, по доспехам — не кожаные, к которым пришиты куски копыт, а почти что панцирь, и по длинному мечу.

Меч был в ножнах, поэтому нельзя было понять — стальной он, или железный? Впрочем, а определишь ли металл издалека? Но Ярослав решил, что меч, скорее всего, тоже выкован из железа, потому что стали он пока здесь не видел. Да и изобрели ли в Бранском княжестве сталь?

В первую очередь приезжие позаботились о своих конях. Не расседлывали, а просто оставили у коновязи, потребовав напоить коней. Значит — гости сегодня же собираются возвращаться назад. Но коли сразу привязали, а не велели конюху и его помощникам вначале выводить лошадей, а уже потом напоить — значит, всадники не неслись, сломя голову, а ехали шагом, а уже при въезде в село наддали, чтобы показать свою удаль. Ярослав, прожив пару недель (или больше?) постепенно начал разбираться и в таких тонкостях, как уход за лошадьми. Он теперь знал, что если лошадь долго неслась во всю прыть, то ей нельзя сразу же давать отдыхать, а нужно вначале «выводить», равно как нельзя сразу же после скачки поить коня, даже если тот этого и хочет.

Да и вообще, лошади, к удивлению парня, оказались более нежными существами, чем он думал. Нет, коней он любил (абстрактно, потому что сам их видел только в цирке, да в кино), но считал, что они могут скакать целыми днями, ни разу не уставать. Но не все так просто.

Замайло и его люди поглядывали на ратников Клеста недоверчиво, пока к ним не вышел Первак. Воевода внимательно осмотрел сына, вроде бы, пересчитал его руки и ноги, но недостачи не нашел. Правда, физиономия сына воеводы еще не полностью пришла в порядок, но багровые кровоподтеки сменились желтизной, а сломанный нос уже зажил. В общем — до свадьбы заживет.

Обнимать сына отец не спешил, да и сам Первак не торопился упасть в отцовские объятия. Ну да, а чего обниматься-то?