Ратное поле

Под густою тенью
На лугу зеленом
Отдыхал гвардеец,
В битвах закаленный.

Хорошо и мягко

На траве душистой…
Вспомнил он невесту —
Дочку машиниста.

Вспомнил, как гуляли

Вечерами в поле…
Только сердце сжалось
От тоски и боли.

До него недавно

Долетели вести
О его Любаше,
О его невесте.

Только невеселые

Вести эти были:
Партизанку Любу
Немцы задушили.

За свою невесту,

Дочку машиниста,
Дал гвардеец клятву —
Отомстить фашистам.

Клятву дал гвардеец:

«Буду я в Берлине!
Гитлера–злодея
Вздерну на осине!»

Я не знаток поэзии и не могу судить о литературных достоинствах того, что написал Павел Пинаев. Но помню, что стихотворение «За невесту» многие фронтовики переписывали и посылали домой. И не мудрено: ведь почти у каждого бойца был свой личный счет к врагам. И у всех была одна, общая ненависть к фашистским захватчикам, принесшим родной земле столько бед и несчастий.

Вначале все думали, что в стихотворении речь идет о Любаше «вообще». Потом в батарее узнали, что в действительности была у Паши Пииаева невеста Люба, комсомолка, дочь железнодорожного машиниста. Партизанская разведчица, она попала в плен к фашистам. И те повесили девушку в ее родном поселке.

Пинаев рвался в бой. Обязанности санитарного инструктора, казалось, его тяготили. О клятве отомстить фашистам он помнил днем и ночью.

Пинаева любили в батарее. Фронтовики часто говорили Паше: «Ты должен написать книгу и рассказать в ней, как мы воюем». Пинаев обещал написать такую книгу. Стихов у него было много. Он записывал их в тетрадку. И никогда никуда их не посылал. Видимо, не считал пока нужным.

…Летом сорок четвертого батарея вела бой в горах Трансильвании, перекрыв горную дорогу гитлеровским танкам. 76‑миллиметровые орудия стали на прямую наводку. Вместе с артиллеристами сражался и Пинаев. Он подносил снаряды, перевязывал раненых. В этой дуэли вражеский осколок оборвал жизнь Паши.

К сожалению, я не знаю, откуда был Павел Пинаев родом. Может, об этом вспомнят ветераны, лично знавшие его. Уверен, у многих из них хранятся стихи поэта. Собрать бы их, издать отдельной книгой. Она стала бы достойным памятником воину.

ПЛЫВУТ ПО РЕКЕ ВЕНКИ

Как много их, друзей хороших,

Лежать осталось в темноте

У незнакомого поселка,

На безымянной высоте.

М. Матусовский

30 марта 1944 года Михаил Алексеев сделал в своем фронтовом блокноте запись: «Нас постигло большое горе. Несколько дней тому назад на Южном Буге погиб замечательный человек и талантливый командир полка — кавалер пяти орденов гвардии подполковник Игнат Федорович Попов. Похоронили его под Первомайском, в селе Благодатное».

Попов был моим фронтовым другом. Закрою глаза и будто вижу его открытое волевое лицо и добродушные, приветливые глаза. У него можно было поучиться умению владеть собой в самой трудной боевой обстановке. Смотрят солдаты на такого командира и обретают уверенность: ничего опасного не случится, коль командир так спокоен.

Он был храбрым и твердым в бою, заботливым и добрым с товарищами.

Много лет спустя я приехал в Семеновку — большое и красивое украинское село, раскинувшееся на живописном берегу Южного Буга. Да, многое здесь изменилось. Но по–прежнему так же высоки и круты скалы правого берега. Тогда, весной сорок четвертого, на том берегу засел враг. И красные прожилки в граните скал виделись нам особенно яркими при вспышках артиллерийского огня. В наши дни река кажется совсем не широкой, от силы метров сто. Тогда же весенний разлив сделал ее раза в четыре шире. Затопив всю пойму, она бурно несла свои воды. Был конец марта, под ярким солнцем снег быстро таял, жирный чернозем расползался под ногами, прилипал к сапогам, дороги стали непроезжими. Буксовали в грязи машины, далеко отстала тяжелая военная техника. Но полки рвались вперед — после Днепра их ждал Южный Буг!

Жители освобожденных сел радостно встречали освободителей, делились продовольствием, помогали доставлять боеприпасы и грузы. На десятки километров вытягивалась цепочка — это женщины, подростки, старики из рук в руки передавали патронные ящики, мины и снаряды, мешки с сахаром и табаком…

Все три полка дивизии одновременно ночью вышли к реке. Полк Попова был в центре, по замыслу он должен первым начать форсирование. Разведчики уже успели побывать на том берегу и теперь докладывали: пока что противник не создал организованной обороны. Надо было воспользоваться благоприятной обстановкой и перемахнуть через Южный Буг.