Раубриттер (II. - Spero)

Потом со вздохом развернулся в прежнем направлении. Поршни доспеха по-стариковски задребезжали, вновь придя в движение. Проклятая жестянка…Сплошное старье, архаичная дрянь, мусор. Если что-то и сохранило работоспособность за много лет бессмысленного ожидания в снегах, так это рация. По крайней мере, у нее оказался приличный радиус действия в коротковолновом диапазоне. Что ж, рано или поздно ему пришлось бы ее проверить.

***

К тому моменту, как появились преследователи, он уже успел основательно продрогнуть. На ходу доспех хоть сколько-нибудь согревал своего хозяина, в неподвижности же превращался в морозильную камеру. Поэтому Гримберт испытал едва ли не облегчение, увидев, как из-за края скалы почти беззвучно выныривают фигуры в невзрачных меховых полушубках.

Не ошибся – профессионалы. Это было видно по тому, как согласованно они рассыпаются по краю долины, как умело держат его на прицеле своих громоздких мушкетов. Ни дать ни взять, команда опытных охотников обложила большого зверя и теперь неспешно подбирается к нему. Они еще не знают, что зверь ранен и беспомощен. А может, как раз знают, оттого и не прячутся за камнями, а смело стоят во весь рост.

- Я здесь, внизу, - Гримберт с удовлетворением заметил, как напряглись фигуры преследователей, - В центре долины.

Едва ли они могли его не заметить. Долина была небольшой и неглубокой – даже не чаша, а суповая миска, дно которой было выстлано рыхлым снегом. Совершенно открытое место, стоит лишь преодолеть небольшую гряду и вся она как на ладони. Тем более отлично заметен большой серый великан, замерший почти ровно в центре.

Охотники замешкались, переговариваясь. Поняли очевидное – он не случайно ждет их посередке, на открытом месте – и теперь совещались, размышляя, нет ли здесь ловушки. Ловушки не было – где можно спрятать ловушку посреди огромного снежного поля?

- Гримберт, маркграф Туринский! – человеческий голос не мог соперничать по громкости с трубным гласом рыцарского доспеха, но расстояние было невелико, - Оставайся на месте. Мы знаем, что у тебя нет патронов.

Гримберт покорно поднял вверх стволы орудий – нелепая пародия на человека с поднятыми руками.

- Я жду, - произнес он спокойно, - И жду уже достаточно давно. Если вы соизволите спуститься…

- Предупреждаю, сделаешь шаг в сторону – и мы превратим тебя в решето. В наших мушкетах иридиевые пули.

- Много чести, - пробормотал он не в микрофон, - Хватило бы и стальных.

Спуск в низинку был пологим и коротким, но трициклу загонщиков все равно пришлось немного повозиться, чтобы преодолеть гряду. Неудивительно, ему приходилось тащить приличную тяжесть. Вблизи автоклав выглядел еще более громоздким и зловещим. Огромная медная бочка со множеством кабелей, окошек и датчиков, выглядящая непомерно сложной на фоне грубых мушкетов и полушубков. Гримберт поймал себя на том, что неотрывно смотрит на нее. В самом деле, будто консервная банка.

С трудом оторвавшись, он заметил то, что должен был заметить с самого начала. Преследователей было не тринадцать, как в последний раз, когда он их видел. Четырнадцать. Правда, четырнадцатый прилично выбивался среди прочих, возможно, потому, что у него не было ни полушубка, ни оружия, а самого его тащили на веревке, как упирающегося быка.

Этот четырнадцатый едва волочил ноги и, стоило ему подойти ближе, как делалось ясно, отчего. Он был избит, причем безо всякой жалости, на рыхлом снегу за ним оставались бледно-алые пятна. Лицо походило на кусок свежеотбитого мяса, которое повар еще не успел отправить в печь, еще истекающего кровью и лимфой. Однако Гримберт узнал его задолго до того, как пленника подтащили ближе.

- Доброго дня, Берхард. Неважно выглядишь.

Глаза Берхарда заплыли так, что едва ли способны были что-то видеть, но голос он, несомненно, узнал. Сдавленно заворчал от ярости, не замечая стекающей по бороде крови. Как бы ни горяча была эта ярость, ему хватало ее лишь для того, чтоб оставаться на ногах. Гримберт мог лишь посочувствовать ему. Воистину, бессилие – сложнейшее из испытаний.

Загонщики не теряли времени даром. Они обступили доспех сплошным кольцом, выставив вперед стволы изготовленных к бою мушкетов. До ближайшего из них было не больше десяти человеческих шагов. Разумная дистанция, механически оценил Гримберт, надеясь не шевельнуть неосторожной мыслью стволы разряженных орудий. Они успеют всадить в него тринадцать иридиевых пуль еще до того, как у него появится возможность раздавить хоть одного из них. Разумная дистанция – и разумные охотники.

Гримберт сделал глубокий вдох, чтобы насытить кровь кислородом. Ему всегда нравилось иметь дело с разумными людьми. Глупость непредсказуема, а потому опасна. Ее невозможно отразить в умозрительной схеме плана, она всегда выбивает из расчетных траекторий. Настоящий враг должен быть умен.