Раубриттер (II. - Spero)

Лаубер. Злой призрак страшного прошлого. Он последовал за ним и в страшные Альбы. Даже если Гримберт сломает шею, рухнув в древнем доспехе с высокого утеса, первой же фигурой, встретившей его в аду станет он – ядовитый змей, граф Женевский.

- Рыцарей среди них нет?

- Не родился еще тот дурак, что рыцаря в горы потащит.

Лаубер осмелился вылезти из гнезда без своего «Уранового Феникса»? Подумав несколько секунд, Гримберт пришел к мысли, что это не так уж невероятно. Во-первых, от рыцарского доспеха почти нет проку в горах, чему он сам – явственный пример. Лучше двигаться налегке и быстро, чем громыхать по глубокому снегу, ежеминутно рискуя накликать обвал себе на голову. Во-вторых, вполне может быть, что граф пребывает в Салуццо инкогнито. В этом случае знакомый на всю империю доспех и подавно станет обузой.

- Они быстро идут?

- Да уж быстрее, чем мы. Шли бы еще быстрее, кабы не трицикл.

Гримбер на ходу развернул торс рыцаря, чтобы взглянуть в лицо Берхарда – не шутит ли?

- Трицикл? Ты хочешь сказать, они взяли с собой в Альбы трицикл?

Берхард махнул рукой.

- Не боевой и не грузовой. Легкий, с хорошей проходимостью. Такой хода не затруднит.

- Неужто везут с собой столько припасов?

- Не сказал бы я, мессир, что там припасы.

- Что же там?

Берхард наморщил лоб и скупыми жестами единственной руки изобразил что-то вроде пивного бочонка.

- Круглая такая штука. Железная, с оконцами. Здоровая, с добрую бомбарду размером. У нас в Салуццо такими обычно химикалию всякую сложную перевозят.

- Автоклав, - процедил Гримберт, чувствуя, как мертвеет сердце, наполняясь вместо крови густой холодной жижей, - Ну конечно. Лаубер предусмотрел и это.

Рыцарский доспех лязгнул пустыми патронниками, сводя вместе основные орудия. Рефлекторная реакция примитивного механизма на всплеск нейро-колебаний в мозге пилота. «Золотой Тур», обнаружив подобное, измерил бы гормональный фон своего хозяина и впрыснул в кровь тщательно просчитанный коктейль, призванный успокоить его и привести в тонус. Древняя железяка могла реагировать лишь таким образом.

Берхард выглядел озадаченным.

- Предусмотрел что?

- Лаубер умён и всегда действует обстоятельно. Это его почерк. Этот автоклав… Эта бочка предназначена для меня.

- С каких это пор людей как рыбу в бочках возят?

- В подобного рода автоклавах можно создать комфортную среду для перевозки. Температура, давление, влажность… Лаубер хочет, чтоб я перенёс путешествие в Женеву в наилучших условиях, не подвергая себя риску. Он очень заботится о моем здоровье. Кроме того, это лучший способ переправить меня через границу, не вызывая подозрений. Как консервы в закрытой банке. Что ж, Лаубер всегда умел думать на несколько ходов вперед.

- Сколько у нас времени?

Берхард ответил сразу же, без обычного раздумья. Понятно, чего. Он сам уже не раз прикидывал это, только молча, про себя.

- Часов шесть.

- А если мы будем идти ночью без сна и остановок?

За железное тело доспеха он не беспокоился, при всей своей медлительности и неуклюжести оно отличалось настойчивостью и упорством. В способности Берхарда идти всю ночь напролет он тоже не сомневался.

- Все равно нагонят, но ближе к утру.

- Тогда не будем терять времени.

- Да, мессир. Не будем.

***

В черно-белом мире лишенный своих красок закат не выглядит ни красочно, ни волнующе. Просто небо начинает стремительно темнеть, меня грязно-белый оттенок нестираного сукна на глухой свинцовый отлив. Накатывающая темнота слизывает острые грани утесов и скал, превращая их в глухие тяжелые монолиты. Нарушать эту гипнотическую иллюзию при помощи фар Гримберт не хотел. Да и ни чему выдавать свое местоположение светом к вящей радости преследователей.

Погоню он увидел еще засветло, после полудня. К тому моменту, как устаревшие сенсоры доспеха сумели разобрать человеческие фигуры, вынырнувшие из-за перешейка, расстояние сделалось пугающе небольшим – миль восемь или девять. Фигуры были крошечными, как ползущие по бумаги микроорганизмы, и двигались обманчиво медлительно, но Гримберт знал, что эта иллюзия развеется весьма скоро.

По их следу шла погоня – профессиональные и хорошо вышколенные ищейки. На фоне снега Гримберт в самом деле разобрал тринадцать фигур, двигающихся в ясно различимом боевом порядке. За ними, немного поодаль, следовал груженный трицикл, на спине которого был смутно различим бочонкоподобный силуэт автоклава. Берхард был прав, конструкция и в самом деле выглядела громоздкой – и достаточно большой, чтоб внутри могло уместиться сразу человек пять.

Внутри должно было быть просторнее, чем в рыцарской кабине. Но Гримберт знал, что ни за что не позволит затолкать себя внутрь. Лучше уж направить неспешно ковыляющую махину в пропасть. Жаль только, ни единой подходящей пропасти он не видел - они с Берхардом спустились в низовья Альб, где время словно стесало острые шпили скал, превратив их в молчаливые, распростершиеся на невообразимое расстояние, громады.