Равенсбрюк. Жизнь вопреки

И. Вы общались с Рокоссовским лично. Какое он впечатление на вас производил?

Р. Очень хороший. Сколько я его знала, я ни одного раза не слышала, чтобы он матом сказал. Может, где-то, но мы преклонялись перед ним. Я дочь его знала. Я же в штабе работала. Он всегда приходил: «Ну как дети? Как ребята, девчонки?»

И. Строгий был начальник?

Р. Нет. Он очень хороший был. Константин Константинович, светлая память ему. Я в церкви свечки ставлю за него.

И. Вы там работали с 1945 года сразу и до какого года?

Р. До 1948 года.

И. А потом вернулись?

Р. Да, в 1948 году я вернулась сюда. Там уже вышла замуж.

И. Там еще?

Р. Конечно. Солдат полно. А потом, вы знаете, многие боялись. Я, например, боялась, мало ли что, солдат есть солдат. Поэтому начал за мной один капитан ухаживать, ну, мы встречались, встречались, мы начали вместе в столовую ходить. Он сам из Смоленска.

И. И он стал вашим мужем?

Р. Нет, другой. А этот как бы друг. Замуж вышла за другого.

И. И вы с ним вернулись на родину.

Р. Да, сюда в Москву, он был москвич.

И. У вас никаких проблем с органами безопасности не было?

Р. Нет, а я ничего не скрывала, я все рассказала, что было. И когда я работала в штабе, на меня отправили в Орел запрос. А там меня уже похоронили, считали, что часть погибла. И мама похоронила, думала, что я погибла. А я не могла найти своих родных. Я писала, а их нигде нет. Их эвакуировали, и они в другом месте жили. Сейчас ничего не найдешь, а тогда и подавно. Потом пришла на работу как-то, а мы работали, и нас было пять человек, и вот начали получать письма девчонки. И через штаб написали запрос в Орел, и там нашли. Вызывают меня в штаб и говорят: «Ну, давай пляши!» – «А почему?» – «Вот, на, читай. Ты такого знаешь». – «Это мой отец». Пришел в Орел розыск, а отец мой там при начальстве был, он там в отделе каком-то после войны работал и написал мне письмо. Ой, Господи, я расплакалась, есть хоть куда ехать. Они уже жили в другом месте, потому что там села были уже разбиты, где немец проходил. А сейчас ему царство небесное, он умер, мой папка, и мамка тоже, и три брата умерло, а мы, три сестры, остались. Я самая старшая.

И. Вы вернулись на родину с мужем, вопросов к вам от органов не было, где вы здесь устроились на работу?

Р. Здесь куда я пошла? Работала где… не помню. О чем я говорила?

И. Когда вы вернулись в Москву, куда вы пошли работать? Или не пошли сначала?

Р. У меня сначала сын родился, сидела дома. Дочка первая была, умерла. Да, я устроилась бухгалтером, я хорошо работала, потом… не могу даже вам сказать.

И. А когда устраивались на работу, вы должны были заполнять анкету и писать, были ли в плену?

Р. Нет, как раз не писала. Сказали, не писать.

И. Кто сказал?

Р. У нас замполит, когда я была у Рокоссовского, он сказал: «Дочь, вернетесь, не пишите, что вы были там, у немцев». Это только после.

И. После – это когда?

Р. К 80-м ближе.

И. Вы рассказывали своим близким, детям, например, что были в лагере?

Р. Нет, долго не рассказывала.

И. А почему?

Р. Не знаю почему. Зачем ребенку рассказывать.

И. Но позже-то.

Р. Потом говорила.

И. Родственники, отец, мать, знали?

Р. Конечно.

И. Когда в Советском Союзе выходили книги о Равенсбрюке, вы их

читали?

Р. Да. Вот, кстати, книга, могу вам подарить.

И. С книгами Никифоровой вы были знакомы?

Р. Знакомилась я с ней. Вот еще книга. (Показывает.)

И. Это книга Шарлотты Мюллер.

Р. Я ее знаю, она сюда ко мне приезжала.

И. Вы с ней в лагере познакомились?

Р. Да.

И. Как это произошло?

Р. Ну так вот, где-то встретились, поговорили, они любили нас очень, немки политические.

И. С Никифоровой вы не были знакомы?

Р. Была знакома.

И. Как познакомились?

Р. Так же: пошли гулять. «Ты откуда?» – «Оттуда». – «А ты?»

И. Она работала в ревире?

Р. Да.

И. Вы у нее в ревире никогда не были?

Р. Нет. Я проходила.

И. Она вам никогда не рассказывала, чем она там занималась?

Р. Нет, страшно это все.

И. Когда вышла книга, вы были согласны с тем, что она там написала?

Р. Уже не помню.

И. Из военнопленных вы знали Евгению Лазаревну Клем?

Р. Знала.

И. Какое впечатление она на вас производила?

Р. Хорошее.

И. Как рассказывают бывшие военнопленные, она проводила в своем блоке лекции, общалась с ними.

Р. Я была на этих лекциях.

И. Много еще там было не военнопленных?

Р. Я не знаю сейчас, много кого было. У нас группа была, и где что проходила, я была там.

И. Группа в каком смысле?

Р. Нам приходили, говорили все немки, в штабе которые работали.

И. Такие встречи были у немок в блоках?

Р. Да.

И. И Вы ходили туда?

Р. Да.

И. Вообще в лагере пытались отмечать какие-то праздники – дни рождения, Новый год?

Р. Дни рождения отмечали, праздники всегда мы отмечали.

И. Как это происходило?

Р. Ну вот идем в столовую, чем-то кормят нас, а мы делимся.

И. Стихи кто-нибудь в лагере сочинял?

Р. Сочиняли, у меня даже они были, а вот где найти их. И очень стихотворения хорошие были.

И. А песни?

Р. И песни были.

И. Свои песни пели, родные?

Р. И с родины, и сочиняли. Напомните мне фамилию, кто писала…

И. Сокова писала.