Равенсбрюк. Жизнь вопреки

Выживанию организованных фракций узниц способствовали также индивидуальные факторы. Благодаря национально-государственной принадлежности немецкие и австрийские представительницы левых партий занимали значимые посты в лагерном «самоуправлении». «Свидетельницы Иеговы», состоявшие преимущественно из гражданок Германии и Австрии, работали в домах нацистов в качестве уборщиц, сиделок, в детском саду, ухаживая за детьми эсэсовцев и надзирательниц. В результате условия труда «библеек» позволяли им избежать той жестокой эксплуатации, которую вынуждено было терпеть подавляющее большинство женщин. Иногда заключенные устанавливали хорошие взаимоотношения с представителями лагерной администрации, что вело к поддержке со стороны нацистов. Более того, только узницам из организованных объединений, например немецким и австрийским коммунисткам и социал-демократкам, полькам – представительницам скаутов, советским военнопленным, «свидетельницам Иеговы» удавалось организовать пространство своих блоков с целью борьбы против антисанитарии.

В итоге лишь узницы первой группы, включавшей представительниц организованных фракций, имевших общий групповой долагерный опыт и устоявшуюся систему ценностей, наиболее эффективно реализовывали стратегии выживания, достигая не только уровня физического спасения, но и направляя усилия на поддержание или восстановление коллективной идентичности. Только заключенные, способные к организации, являлись членами сопротивления.

Так называемые асоциальные, часть уголовниц, представительницы СССР, Польши и Франции, угнанные на принудительные работы в Германию, составляли большинство второй группы. У этих женщин отсутствовал долагерный опыт участия в организованных объединениях, к которому они могли бы апеллировать в экстремальных условиях Равенсбрюка. Не обладая единой групповой идентичностью, узницы реализовывали собственные стратегии выживания либо индивидуально, либо создавая небольшие группы, существовавшие непродолжительное время. В среде не принадлежавших к организованным объединениям узниц появлялись лидеры, которые, однако, не могли или не желали сплотить женщин. Для асоциальных узниц и уголовниц нацисты не были противниками в сфере идеологии или религии. Представительницы данных категорий заключенных воспринимали НСДАП как очередное выражение государственной власти, пытавшейся исключить их из общества. При этом взаимоотношения с представительницами первой группы, немецкими и австрийскими коммунистками и социал-демократками, женщинами из польских скаутов, советскими военнопленными, характеризовались в большинстве случаев непримиримым противостоянием. Это приводило к борьбе за позиции в лагерном «самоуправлении», а также к отказу в оказании помощи друг другу. Ситуация усугублялась сформированными у женщин до заключения и сохранявшимися в лагере стереотипами, которые оказывались весьма устойчивыми.

Именно заключенные, принадлежавшие ко второй группе и не обладавшие собственной устойчивой системой ценностей, в большинстве случаев подвергались влиянию извне – как со стороны узниц с устоявшимся мировоззрением, так и со стороны нацистов. Результатом подобного воздействия могло стать принятие новых жизненных принципов и, как следствие, изменение собственных стратегий выживания.

Временные факторы по-разному воздействовали на стратегии выживания представительниц данной группы, на так называемых асоциальных, уголовниц, женщин из СССР, Польши и Франции, угнанных на принудительные работы в Третий рейх. С 1939 по 1941 г. временные факторы положительно влияли на стратегии выживания уголовниц и асоциальных. Это выражалось в нацистской поддержке представительниц данных категорий заключенных в лагерном «самоуправлении». Кроме того, на начальном этапе функционирования Равенсбрюка узницы по политическим мотивам еще не стали численно доминирующей категорией. Изменение политики лагерного руководства с 1941 г., приведшее к повышению роли политических в «самоуправлении» заключенных, лишь в некоторой мере увеличило шансы на выживание женщин из СССР, Польши и Франции, угнанных на принудительные работу в Германию. В большинстве случаев им так и не удалось занять значимые должности в иерархии узниц, и они оставались в зависимости от представительниц организованных фракций.

Индивидуальные факторы также неоднозначно влияли на стратегии выживания узниц второй группы. В отличие от женщин, угнанных на принудительные работы в Третий рейх, подавляющее большинство уголовниц и асоциальных женщин были немками и австрийками, что вело к ослаблению террора нацистов в их отношении. Характерные особенности лагерных групп были в свою очередь проявлением индивидуальных факторов. В отличие от уголовниц, асоциальные женщины воспринимались нацистами как неорганизованные заключенные, не способные навести порядок в бараках. Вследствие подобных стереотипных представлений лагерное руководство назначало представительниц асоциальных преимущественно на самые низшие должности в «самоуправлении» – «штубовых» и лишь иногда на посты старших в бараках.