Равноденствие

– Эделина, – как можно спокойнее обратился я, поглаживая Тварь по испачканной в пыльце и паутине морде, – если ты думаешь, что тебе удастся отмолчаться, ты сильно ошибаешься.

– Это он? – вместо привычного хамского комментария выдохнула Бри, трепетно касаясь ближайшего ствола. Служанка кивнула, с неясной тоской заглядывая в лесную темноту. – Вот уж не думала, что когда-то доведётся увидеть его вновь…

– Гх-гх! – обратил я на себя внимание, ослабляя подпруги на утомившемся напуганном животном, истосковавшемся по заботе. – Дамы, вы пытаетесь меня разозлить?

Брианна, прекратив, наконец, обниматься с деревом, повисла у меня на шее:

– Мон шери, как тебе в голову такое пришло?! Мы радуем! Случилось лучшее, что только могло или не могло произойти, дурья твоя башка! Наша обожаемая Вирке нашла матушку Иону! Это же последний ковен!

– То есть, она там?

Я не дождался ответа.

Кочки.

Болото.

Бьющие по щекам ветки.

Хватающий за ноги вьюнок.

Я бежал. Бежал так быстро, как только можно бежать в лесу, нетерпеливо притопывая на месте, пока Эделина соизволит уточнить направление, пока до дрожи медленная Брианна подойдёт сама и одну за другой протащит по кустам лошадей.

Я бежал, цеплял, рвал зелёные путы, а проклятые бабы не спешили, осторожничали, перепроверяли по сто раз…

Да сколько можно?!

Наконец-то! Маленький, словно сам по себе выросший из-под земли домик. Я заколотил в дверь, едва сдерживаясь, чтобы не вынести её плечом.

– От такого нетерпеливого любая бы сбежала, – подбоченившись, недовольно буркнула открывшая невысокая женщина с искрящимися насмешкой глазами.

– Она здесь? – я без труда заглянул за плечо хозяйки дома, как ни пыталась она загородить проход. – Вирке!

Вломился, не удостоившись приглашения, не спрашиваясь, на коленях полуподскочил-полуподъехал к узенькой кровати, припал губами к тёплой руке… Вирке спала крепким магическим сном и не думала открывать глаз.

– Ну давай, ещё поцелуй её, чтобы разбудить, принц на… – ведьма выглянула за дверь, – на чёрной козе.

– Она в порядке? Жива? Больна?

Женщина устало вздохнула, изо всех сил стараясь не засмеяться:

– Девочки, – повысила голос она, – он с самого начала такой? Как тебя не разорвало-то по дороге, несчастный влюблённый? Да жива она, жива. Отсыпается. Устала. Я немного помогла ей уснуть, чтобы не нервничала и не пыталась сбежать те несколько дней, на которые ты отставал. Раз добрался, можно будить. Только сначала…

Иона нахмурилась, нашла взглядом попятившихся ведьму и служанку-с-тайной.

– Матушка Иона!

– Матушка Иона! – просительно сморщили лица мои спутницы.

Но матушка Иона была неумолима. Попыталась выставить меня, но оценив суровый вид и готовность наброситься на каждого, кто рискнёт вырвать из моих рук пальцы любимой, довольно хмыкнула и вышла сама:

– Не пытайся, – напутствовала она будто бы закутанный плащом чугунок на столе. – Без меня всё равно не разбудишь. А теперь вы, – поймала она нашкодивших девчонок.

– Я всё как приказывали! – быстро вставила Эда.

– А мне пришлось соображать по ходу дела. Вы ж не изволили мне тоже браслет вручить! – обиделась Бри. – Всем дали, а мне – шиш!

Не удержавшись и не выпуская ладонь сестры, я развернулся, чтобы видеть в окошко таинственных защитниц: интересно же!

Ведьма надвигалась на них медленно, как неотвратимая грозовая туча, поворачивалась то к одной, то к другой:

– Я не виновата! Не явилась Вирке во дворец! А этого спасать пришлось – угробили бы же!

– Откуда мне знать было, что они переругаются?! Это их, любовные, дела! Я в такое не вмешиваюсь! Ну не двоих привела, ну одного! Ну вторая-то сама добралась! Что теперь, слово не держать? Вы обещали, матушка Иона!

Вот значит как. Все всё предусмотрели, и только я оставался в неведении. А всё мнил себя великим интриганом! Очень интересно, прямо-таки очень. Кажется, с Ионой, или как там её, предстоит серьёзный и долгий разговор.

Вирке во сне сжала мою ладонь.

Долгий и серьёзный. После того, как поблагодарю хитрую ведьму за то, что поймала мою пропажу.

Девчонки, напуганные виноватые девчонки, а не строящие козни женщины. Они оправдывались, извинялись, вот-вот готовились расплакаться, но Иона опередила их – притянула обеих к себе, как бабушка нашкодивших внуков, крепко-крепко обняла и поочерёдно поцеловала в макушки:

– Всё будет хорошо, девочки. Теперь всё будет хорошо. Я вам обещаю.

Наверное, я ждал целую вечность. Вздыхал, пыхтел, нетерпеливо, якобы случайно, тряс Вирке. Не просыпалась. Несколько раз за день заходила Брианна, фыркала, называя меня подкаблучником, но потом неизменно устраивалась рядом и рассказывала, каждый раз уточняя, что даже не думает извиняться.

Говорила о том, как её, голодную и бездомную, нашла одна из немногих сохранивших свободу ведьм, как отчитала за то, что не скрывается и не учится правильно пользоваться даром, отвела обалдевшую от свалившейся на неё новости бродяжку к матушке Ионе.