Равновесие крови

– Скверно все, Арт, – нарушил тишину Ник, водя вновь опустевшим стаканом по высокому стеклянному столику. Сейчас в сумерках его лицо подсвечивали заново разогретый камин и одна из магических ламп на столе, отчего оно имело фиолетово-красный оттенок, а хмурая складка между бровей расходилась как глубокий каньон с множеством расщелин.

Король побарабанил пальцами по деревянному подлокотнику кресла, а затем взял со стола одну из черных папок и протянул Арту.

– Почитай. Эти письма пошли почти сразу после происшествия с Селестой. Ее болезнь дорого обошлась нам. Король Агондарий на пару с дочуркой время зря не терял.

Перед Артаном оказалась пачка официальных документов, в которых союзные страны заявляли, что временно разрывают дипломатические отношения с королевством до прояснения ситуации с подводниками. А по комментариям Ника стало ясно, насколько постыдно все это проворачивается – ни один посол не выступил лично, все документы доставлялись с обычной почтой. А дипломаты покидали посольства чуть ли не под покровом ночи, страшась вызова во дворец.

В ответ Арт разразился нецензурной речью. По его мнению, все это чистой воды подлость и предательство. И не нужны Каргатам такие союзники, что бегут как крысы с тонущего корабля!

– Только мы не тонем. А на грани войны, – холодно ответил Ник. Он допил третью порцию рома и внезапно скривился. Сахарная сладость напитка вмиг опротивела, и он отставил стакан в сторону. – Так что вызывай в столицу Виклоша, проводи ревизию складов, проверяй судоверфи, корабелов, наведайся опять в Секретариат с инвентаризацией, словом – запускай военный протокол.

– Ник, подожди. Ты серьезно говоришь об этом? – тихо переспросил Артан, видя, как лихорадочно блестят глаза друга.

Король казался полностью расслабленным, спокойным, даже безмятежным. Если не знать его. Если не видеть деталей. Не замечать, как быстро наполняются чернотой и сдуваются сосуды под кожей лица. Не обращать внимания на легкую дымку нориуса, растекающуюся вокруг тела повелителя. Только слепец не заметит, что его величество на грани срыва. Что короля от чистой ярости отделяет одно неверное слово.

– Да, морвиус его подери! – рявкнул Никлос, сверкнув глазами. – Знаешь, мой дед был мудрым правителем, и он всегда хотел мира с подводниками и эльфами. Он придумал, как именно это сделать. Реформа должна была показать, что мы поборники мира и закона, но беда в том, что на самом деле это никому не нужно. Подводники голословно обвинили шелки в гибели животных, и весь мир это сожрал. Так почему мы должны прогибаться под них? Ведь русалы уже показали свою беспринципность, когда попытались украсть мою подопечную, между прочим, твою возлюбленную! Так скажи мне, почему нам не стоит показывать нашу силу?

Артан не нашелся, что ответить. От одного упоминания о Селесте у него вскипала кровь и он забывал все доводы рассудка.

Однако он не стал бы маршалом, если бы подчинялся зову крови. Подавив злость, он глубоко вздохнул, чтобы вернуть себе равновесие. Заново раскурил трубку, сделал несколько глотков рома и только после этого заговорил.

– Тогда забудь о реформе. Забудь обо всем, что сделал для серокрылых. Забудь о Северном пути. О новых школах для простолюдинов. О снижении налогов. О развитии сообщения между городами. Помнится, ты собирался открыть новые морские и речные пути в дальних провинциях вплоть до Сатуральских долин? Оставь эту задумку на бумаге. Может, ты забыл, но война – очень дорогое удовольствие. На нее уйдет много денег. А ведь последние годы ты не мелочился, открывая по всему королевству филиалы Академии общих наук. И это мелочь по сравнению с самой реформой. И…

– Хватит! – оборвал его Никлос. Исподлобья глядя на друга, король признавал его правоту, но не мог так же легко успокоиться. И не хотел. Он видел только один выход из ситуации и не намеревался искать компромисс.

– Войны не будет, как только русалы и все остальные поймут, что мы настроены серьезно. Когда увидят, что мы готовимся воевать. Когда вспомнят, кто на самом деле Каргатские короли. Когда увидят, что белокрылая здорова, сильна и на моей стороне. А увидев нашу силу, они отступят.

– А если нет? – тихо спросил Артан.

– Тогда мы сотрем их в порошок.

* * *

Никлос

Давно ушел маршал. И Богарт, заскакивающий с ворохом очередных дел, был отправлен спать. И свет во множестве комнат дворца погас. И медленно спустилась тишина, накрыв тревожный, как улей, город. За окном весенняя ночь, пока еще темная и сырая, переполненная дождями и ветрами, но готовая принять первую огненную майскую грозу, сухую жару июня, полуденный зной и ярость летних бурь.

Ник держит в руках нетронутый стакан с коньяком, глядит в ночную тьму, мыслями витая далеко отсюда. Ему вспоминается одна из ночей, когда он почувствовал чужое присутствие в лесу, когда увидел шарахавшуюся от собственной тени девушку, пробирающуюся к обрыву. Вспомнил, как неуклюже она превратилась в дракона, с каким старанием пыталась быть незаметной и насколько громкой оказалась в итоге.