Равновесие крови

Оглядев братьев, Ник приказал Калисте позаботиться о них, а сам пошел на выход, и Артан последовал за ним.

– Морвиус и все его прихвостни! – зло выпалил король, когда они остались одни. – Но ничего, Вран получит свой огонь, и русалки суповое море! Я спалю все дотла! – голос повелителя спустился до опасных модуляций, а в воздухе возник отчетливый привкус серы.

– Я не могу ее почувствовать – она слишком далеко, – обреченно простонал Артан, сжимая голову руками. – Придется прочесывать море квадрат за квадратом, а это как искать иголку в стоге сена! Вечность уйдет!

– Нет, – процедил король, хватая друга за плечо и приближая к себе. – Они совсем идиоты, раз считают, что могут спрятать ее от меня. Нориус чует ариус за сотни, даже тысячи километров. Я выпущу его как ищейку по следу, и через пару часов найду ее и верну домой.

– Я с тобой, – объявил Артан. Король попытался возразить, но маршал отмел его сомнения: – Брошин хоть и гад первостатейный, но умелый военный. Он сумеет проконтролировать организационные моменты. И, как видишь, предателем оказался не он.

– Не могу поверить, что им оказался Вран. Это совсем не в его стиле, – недоверчиво протянул Ник, в сомнениях остановившись в центре оранжереи. – Да и Деян больше говорил про Брошина…

– Все это сейчас не имеет значения, – отрезал Артан, поднимая глаза на короля. – Селеста у подводников, они могут сделать с ней все что угодно. Мы ведь даже не знаем, зачем она им нужна! Зачем им ариус?

На это Ник промолчал, только сильнее заклубился нориус вокруг их тел.

Глава 24 Перейти Рубикон

Никлос и Артан

Еще когда Артан только соединился с Селестой, Ник как-то спросил, что это вообще такое – слияние. Ответ до безобразия прост: две половинки одного целого.

Слияние – это полное принятие партнера со всеми его недостатками и достоинствами. Это понимание поступков возлюбленного. Отсутствие негативной реакции на промахи. Поэтому и слово такое появилось – слияние. Даже если партнеры очень разные, даже если вообще не понимают друг друга, слияние выравнивает это различие, соединяя их. И каждый начинает видеть, почему другой таков, каков он есть.

Вместе с этим приходит чувствительность. Одна боль на двоих, как и радость, и тепло, забота, грусть, ненависть. Разумеется, это не эмпатия, не то, что ты чувствуешь головную боль любимой по утрам, например. Это касается более тонких чувств. Так что секс у них просто невероятен!

Тогда Ник ничего не понял. Слова звучали как кривой перевод с одного языка на другой, бессмысленно, но почему-то так притягательно. Зрительно он видел, как Арт и Селеста тянутся друг к другу. Что маршал поднимает голову в сторону дверей еще до того, как они откроются, зная, что идет Селеста. Их лица расцветали счастьем, и не было ни единого человека во всем дворце, кто не знал бы о происходящем. Эту тайну нереально утаить, но… и отпустить обоих тяжко до невозможности.

Сейчас Ник отдал бы все на свете за то, чтобы вернуть Селесту Артану. Друг посерел от одиночества, от невыносимой тоски. И как же трудно признаться, что и сам испытываешь нечто подобное. Что перед глазами стоит маленькая женская фигурка в белом, такая миниатюрная, почти крошечная… которая исчезает в бушующем океане, растворяясь, как вода…

Но в отличие от Артана, у Ника сохранилась связь с Селестой: нориус раскинулся на многие километры над волнами, словно плотный черный ковер. Он сжирал рыбу и млекопитающих, поднимающихся наверх за кислородом, и перемалывал тушки в жидкий фарш. Так Ник мстил подводникам за их преступления. Его буквально вымораживало ненавистью за то, что они посмели вероломно напасть сначала на его корабли, а после и на его подопечную. Такое простить нельзя.

Сейчас он чувствовал, что совсем близко подошел к месту, куда поместили Сэл. Единственное, что его смущало, – странное поведение нориуса. Он начал метаться из стороны в сторону, будто цель размножилась, и он не мог определить, кто именно ему нужен.

В обличье дракона говорить невозможно, это самый главный недостаток их второй ипостаси, поэтому Ник только головой мог показать летящему следом Артану, что они достигли цели.

Прочная, но в то же время легкая чешуя позволяла выдерживать глубинное давление, однако отсутствие кислорода являлось серьезным препятствием, так что пришлось обратиться к помощникам Томара, так как сам колдун находился в лазарете: людям нельзя летать, это слишком опасно для их внутренних органов. Первой на помощь пришла Амалия, которая, несмотря на робость перед королем, сумела сохранить свой уникальный стиль общения:

«Ваше благородие, данная масочка, ну чисто для дракона созданная, даст заряда часа на три-четыре. Сидит плотненько, ладненько, и легко тащить ее по воздуху. А главное – когтем вот здесь поддел, и она сама поймет, что время пришло! Удачи со спасением Селесты! Будем держать кулаки и натачивать рыболовные крючки! Пора надрать эти чешуйчатые задницы!»