Равновесие крови

Черная пьетта вцепилась в меня, несмотря на собственную боль (или что она там способна чувствовать), шипение обострилось, а позже все закричало так страшно, что до меня не сразу дошло – это же мой вопль. Это моя боль! И выворачивает кости, выбивает суставы, снимает кожу, впиваясь тысячами иголок в сердце, разрывая его на кусочки. Я захлебываюсь криком, раздирая горло, улетая сознанием в бесконечную серость с привкусом меди и железа на губах…

И все кончается.

Вокруг полным-полно черноты. Слизь разошлась по сторонам жирными пятнами. Сквозь слезящиеся глаза почти ничего не вижу. Но чувствую, как Тьен грубо хватает меня за волосы, запрокидывая голову и приставляя к шее кинжал.

– Может, пьетта и не способна ее убить, но старая добрая сталь – вполне! – говорит он, вынуждая меня встать. – Морвиус тебя подери, Никлос! Я же видел, как ты смотрел на нее! А Кирнан рассказала, чье имя ты кричал, когда трахал ее! Неужели ты позволишь своей белокрылой суке вот так сдохнуть?

Мои глаза широко распахнулись, и я невероятно четко увидела Ника. И снова тот странный взгляд, но теперь до меня дошло: он прощается. О, пресвятая Клэрия, он прощается со мной!

– Я не знаю, кто стоит за тобой, Тьен. Кто все это затеял. Но… да, я готов заключить с тобой сделку.

Я падаю на пол, захлебываясь соплями, слизью и кровью. Тьен отпихивает меня носком ботинка, и я со спины вижу, как он встает напротив книги. В его глазах недоверие и опаска, он до крови прикусил нижнюю губу, и маленькая капелька упала на страницу, исчезая в ее белизне. Книга перед ними засверкала ярче. Она соскучилась по своим компаньонам. Так, как умеет скучать вечность…

– Но с оговоркой, – добавил Ник. – Не ради Селесты, нет. В конце концов, она всего лишь белый дракон, – Тьен сощурился, ожидая подвоха. – Вот мое условие: если хотя бы минуту сможешь выдержать нориус как часть себя, то получишь все, что захочешь.

– Это какая-то шутка? Нориус просто уничтожит меня! – с детской обидой возмутился Тьен, недовольно мотая головой, однако книга полыхнула светом, и на поверхность выступили две тонкие серебристые нити. Подтверждение – только таким может быть соглашение.

– Книга Сделок – это гарант честности. И вопреки распространенному мнению старые боги не были обмануты. Они знали, на что шли, когда выступили против Карга. Знаешь и ты, – и Никлос с невероятной твердостью в голосе и движениях вытащил из книги нитку и обмотал вокруг пальца. – Готов поставить свою внутреннюю силу на то, что сможешь подчинить нориус? Учти, иного пути нет. Власть над тьмой не идет от человека, она идет от силы духа.

Над верхней губой Тьена выступила капелька пота, но какая-то мысль пришла ему в голову, моментально успокоив. Он ухмыльнулся, будто разгадал загадку.

– Ник, осторожнее! – воскликнула я, не выдержав, и тотчас закашлялась – Тьен слишком сильно вдавливал лезвие в шею. Остался глубокий, но тонкий порез.

Король дернулся. Он и сам понимал, на какой пошел риск. Не было другого выхода. По крайне мере, он его не видел. Но видела я.

Здесь, в этом пространстве так тихо. Невыносимо тихо! И больно. Будто каждая клеточка вытянулась как гитарная струна и звенит на тонкой, ослепительно-белой ноте. Крутит пальцы, сводит пятки, и болит живот. Вновь выворачивает, но не пьетта тому виной, а книга. Проклятая Книга Сделок, книга, которой нет. На ее месте серебристый клубок, в котором миллионы ниток, и каждая из них – живой разум со всех концов сверкающей, будто бриллиант, планеты. И то, что мы делаем, когда вписываем в книгу Сделку, меняет и разом путает все нитки. И это до морвиуса больно!

Тьен заводит руку над книгой, и рядом точно так же поступает Никлос. Их нити окрашиваются красным, и капли падают на страницы, а я слышу едва различимое дыхание. Оно медленное, почти как сладкий стон наслаждения. Оно плачущее, будто младенца бросили в ледяную воду. Оно зовущее, как мать зовет потерянное дитя. И оно радостное от долгожданной встречи с… семьей?

Зажмуриваю глаза, а когда открываю, вижу в воздухе Никлоса и Тьена, вижу, как нориус переползает из одного тела в другое, и более того, вижу, как исчезает книга, как растворяется купол, а значит, больше никаких Сделок!

И вижу, как больно обоим от происходящего, как они корчатся, пытаясь отодвинуться от тьмы, но она их держит, словно близнецов в утробе материнской – скованных одной силой. Оглядываясь по сторонам, замечаю все тех же аристократов, на глазах которых творится страшное, невозможное, жуткое. Но не вижу Артана. Его не было в зале, и я была рада этому, хоть и понимала, что стоит на кону.

Они падают. И если Ник как кулек с костями, плашмя, на живот, звучно приложившись лбом, то Тьен спланировал вниз, поддерживаемый тьмой. Он торжествующе улыбается. А когда нориус заволновался, пытаясь влезть в поры кожи Тьена и заполонив их тьмой, в ответ выступила послушная Черная пьетта. Вокруг него заклубилась двойная тьма.

– Противовес, – рассмеялся Тьен. – Одна сила уравновешивает другую! Ты проиграл, Никлос. Еще секунд тридцать, и все будет кончено.