Читаем Раз, два, три, четыре, пять. Будем мы тебя... полностью

Раз, два, три, четыре, пять. Будем мы тебя...

Меня, как мешком с цементом, по голове огрело. Ощущение полного кидалова и оседающей, тяжёлой пыли, кружащейся в воздухе, забивающей дыхательные пути. Смотрю на Ника и вижу тоже дебильное выражение лица, что и у меня. Приложило, так приложило. Ничего не могу понять. Чувствую, что она вибрирует рядом со мной, так чего бегает, скрывается? Куда делать девчонка, вертящая каждого против ветра, ставящая на место любого, независимо от возраста и физического превосходства? Где моя сестрёнка с амбициями мужика?

— Да, отец. Буду благодарен за помощь. Надо ещё Альке подсобить с переездом и обустройством. Адресок скинешь? — зарываю эмоции, боясь спалиться и выдать бурлящий гнев.

— Скину, конечно. Только Алю сегодня там не застанете. Она в клубе, какая-то пятнашка, — просвещает Макс, ковыряясь в телефоне.

Моя труба вибрирует, подаёт сигнал о входящем сообщение от бати. Надеюсь, мне удалось скрыть от него свой нездоровый, совсем не братский интерес.

— Мебель и технику должны привезти в течении двух дней, — продолжает выгружать информацию отец. — Если проконтролируешь, будет здорово.

— Я займусь этим, — обещаю ему, пряча ликование в глазах. Лишний повод побыть рядом с сестрёнкой, одобренный родителями.

— А я помогу, — вливается в струю Ник, нагло подмигивая. Да уж. Послал чёрт конкурента.

— Ну тогда я спокоен. Мне ещё Дашку убла… уговаривать, чтобы на Алю не давила материнской заботой, — расплывается в улыбке Макс, приглаживая пятернёй растрепавшиеся волосы. И как у него получается? Любая фраза в отношении жены выходит пошлой, и в тоже время заботливой.

Не сговариваясь, собираемся с Ником в клуб. Нужно проследить за девчонкой и напомнить о себе. Боевые действия не начаты, поэтому друг ещё для меня не потерян.

— Не передумал? — спрашивает Ник, плюхаясь на пассажирское сидение. — Может уступишь Алю?

— Нет. Она моя, — завожу двигатель и с юзом трогаюсь с места.

До клуба долетаем на удивление быстро. Погода дерьмовая, и народ засел по домам. Начало апреля, а дубак, словно зима пытается доказать своё превосходство, и сырость вперемешку со льдом. Вот и моё нутро, как этот апрель. Рядом с Алёной весенняя капель от тепла и жара, а в отдалении зима морозит холодом. Сука. Поэт недоделанный. Мысли выворачивает наизнанку. Думал прошло, притихло, отболело, но нет, скручивает сильнее, чем шесть лет назад. От чего бежал, к тому и вернулся.

Алю находим быстро. Очень большая и шумная компания цепляет внимание. Пока иду, насчитываю восемь парней, жаждущих наведаться к стоматологу, и пять девчонок, жадно пожирающих нас взглядами. Лучше бы пялились на дрыщей из своего окружения, чем стекать лужей на пол, пуская слюни на незаинтересованных мужиков.

— Привет, пропащая, — подхожу сзади, обнимаю и касаюсь губами щеки. — Познакомишь с друзьями?

Хочется целовать не в щёку, а в другие сладкие места, сдавить руками, забросить на плечо и утащить в укромный угол, а дальше не слезать с неё неделю, месяц, всю жизнь. Замечаю, как Ник зеркалит моё движение, кладёт грязные лапы на талию, чмокает в щёку, что-то шепчет. Сиамский, блядь, близнец. Аля смущается, что не скрывает полумрак, прорезанный лучами цветных вспышек, и представляет всех друг другу. Дрыщи оказались институтскими приятелями, учащимися на врачей. Наверное, в большинстве случаев, именно такие хлипкие парни идут врачевать. Что им ещё делать? Не на заводе же гайки крутить.

Меня отвлекает шустрая деваха, повисшая на плече, кажется Варя. Шлюха ещё та. Не успевает захватить моё внимание, как тут же толкает пошлое предложение отсосать. Месяц назад, услышав такое пожелание, не задумываясь потащил бы бабу в туалет, но сейчас подступает тошнота от такого примитивного съёма. Огромное желание намылить Варин язык хозяйственным мылом и тщательно отодрать унитазным ёршиком по самую глотку.

Не замечаю, как Алёна сбегает на танцпол, как за ней удаляется Ник. Поворачиваюсь, сканирую массу дёргающихся в такт техно-битам, и закипаю, будто чайник, включенный в розетку. Моя Аля вжимается в бывшего друга, а он пожирает её своим блядским ртом. Мудак! Уверен, делает это специально при мне. Дразнит, играет на нервах, нарывается на кулак.

Продолжаю наблюдать, давлюсь дыханием, сжимаю кулаки, приказываю себе стоять на месте. Ник огребёт своё, как только отпустит Алёнку. Он борзеет окончательно, впивается в шею, обволакивает собой, сдавливая хрупкую фигурку, и Аля открывает глаза, сталкивается со мной, дёргается, как птичка в силке, отталкивает Ника и исчезает в темноте.

Ник растерянно смотрит ей вслед, переводит взгляд на меня и ухмыляется, намекая на то, что я полный лох. Поддерживаю, только я мог так лохануться и привести Иуду в свой дом. Только я мог преподнести свою девушку на блюдечке с голубой каёмочкой. Только я стою и не могу сдвинуться с места вместо того, чтобы бежать за ней, или вбивать его ухмылку кулаком в пол.