Раз, два, три, четыре, пять. Будем мы тебя...

Поверить сложно. Лежу с девчонкой, от которой круглыми сутками стоит, и просто сплю. Теряю хватку? Старею? Чёрта с два. Если бы ни Ник, нагло развалившейся с другой стороны и забросивший свою граблю на бедро Али, я бы действовал. До сих пор не понимаю, что случилось со мной ночью, почему позволил ему присоединиться. Скорее всего, на сбой в мозгах повлиял алкоголь. Другого объяснения найти не могу. Поделиться своей девушкой, позволить постороннему мужику лапать её, уму не постижимо.

Придвигаю спящую Алёну к себе ближе, а этот слизняк, который друг, тянется за ней, как приклеенный. Приподнимаю голову, молча стреляю взглядом и получаю в ответ такой же выстрел. Ник выжигает во мне дыру, прямо говоря, что не отступит. Смешно. Мы, как два ссаных пацана в песочнице, тянем на себя единственную лопатку. Надоев бодаться, возвращаюсь на подушку и стараюсь расслабиться. Не получается, потому что, как только расслабляюсь, нехорошие вопросы лезут в голову. А действительно виноват алкоголь? И почему член стоял колом, когда Ник трудился языком вместо того, чтобы колом стояла злость? Да, мать его! меня чуть не разорвало, глядя на Ника, лижущего Алькину киску.

Морщусь от болезненного подёргивания в штанах, столкнувшегося с воспоминаниями, и стараюсь подумать о чём-нибудь другом, боясь спалиться. Алина нога расположилась на моём причинном месте и, кажется, её сейчас приподнимет от силы притяжения. Так и лежим — я, член, сверху бутербродом нога, сзади прилипший Ник. Идиллия прям.

Звонок в домофон портит даже эти крупицы близости. Алёна делает попытки вскочить, с силой надавливая на то, что ещё секунду назад стояло, а я шиплю, ловя звёзды глазами.

— Я открою, — приходит на помощь Ник, придавливая вредительницу чужих яиц к кровати и обездвиживая. — Наверное, подушки привезли.

Сестрёнка замирает, непонимающе смотрит на меня, сползает взглядом на свою ногу и стремительно заливается ярким румянцем.

— Яр, прости. Прости меня. Господи, какая я неуклюжая.

Её паническая речь перемежается с судорожными потираниями рук по моему животу, смещающимися к паху. И тут я не знаю, плакать мне, или стонать от счастья. Ладошка накрывает малыша, ощупывает его через джинсы, а он радостно поднимает головку, наливаясь от гордости и удовольствия.

Я говорил, что у Алёнки большие глаза? Забудьте. Таких размеров вы ещё не видели. Все японские аниме и рядом не стояли. Да, сестрёнка. Он такой. Большой, толстый, ласковый, как обожравшийся сметаной кот, любящий ласку. Если ты его качественно погладишь, он, может быть, даже заурчит.

Всё это рвётся из меня, глядя в её потрясающие блюдца на пол лица, но я заталкиваю их глубоко во внутрь, страшась подвергнуть девчонку ещё большему шоку. Выгибаю бровь, считаю про себя, следя за дальнейшими действиями.

— Это курьер. Я сам всё приму, — заглядывает в спальню Ник и спотыкается на увиденной картинке. Я лежу на спине, Аля сидит у меня в ногах и держится двумя руками за волшебную палочку. — Не помешал?

Сука! Ещё как помешал! Лучше бы ты ждал подушки с одеялами в коридоре, а не обламывал кайф! Алька из красноты уверенно переходит в багрянец, отрывает ладошки от бугра, словно обожглась, спрыгивает с кровати и крутится волчком по свободному пятачку.

— Ты бы занялся делом, Ник, — цежу, сосредотачиваясь на нём. — Курьер сам себя не обслужит.

— Я помогу, — срывается Аля, выбивает своим миниатюрным телом Ника из проёма и исчезает, как хаусбол, выбивший страйк.

Мне остаётся только смотреть ей вслед, слушать удаляющийся топот голых пяточек, проклинать тупость Ника и с сожалением поглаживать дружка, лишившегося тепла и ласки. А как она хорошо смотрелась в такой позе, как правильно. Именно так, на коленях, склонив голову, покрывшись румянцем.

Оставшийся день проходит в напряжённом молчании. Алёна старается не смотреть в мою сторону, Ник бросает на меня убийственные взгляды, я продолжаю витать в облаках, смакуя последки сладких касаний. Несмотря на напряг, собранный диван занимает своё место, подушки с одеялами тоже, выматывающая уборка проведена.

— Развлекательной программы не ожидается, — потягивается Ник, с предвкушением поглядывая на застеленный хрустящим бельём диван. — Давайте спать.

Уступаем Але право первой посетить ванную, сами свою очерёдность решаем банальным подкидыванием монетки.

— За чей член подержаться тоже будем решать через орёл и решка? — не выдерживает Ник, дождавшись шум воды.

— Можешь уступить своё право мне. Не откажусь, — бросаю в ответ, поворачиваясь к нему.

— Не дождёшься. Я своё не уступаю, — упрямо выдвигает квадратный подбородок, складывая руки на груди.

— Я тоже, — зеркалю его позу.

— Только делишься? — небрежно выплёвывает в лицо, нагло ухмыляясь.

— Я с удовольствием обсужу с тобой этот вопрос завтра, — сжимаю кулаки и делаю несколько глубоких вдохов. Устраивать потасовку в квартире Алёны и тем самым пугать её, не лучшая идея.

— В зале, или на пустыре? — принимает вызов.

— Решишь сам, — заканчиваю разговор поняв, что шум воды больше не доносится из ванной.