Раз, два, три, четыре, пять. Будем мы тебя...

Мне не остаётся ничего, как расслабиться и постараться получить от его действий хоть какое-то удовольствие. Я только вхожу во вкус, повиливаю бёдрами, приподнимаю попку повыше, раскрываясь откровеннее, как Ник выдёргивает член и выплёскивается на копчик, урча и крякая от счастья.

Яр подхватывает меня под руки, подтягивает кверху и насаживает на ствол, пульсирующий от перенапряжения. Он настолько распух, что я ощущаю каждую неровность чувствительными стенками. Пока Яр активно поднимает бёдра вверх, Ник размазывает сперму между ягодицами и вводит один палец, целуя спину и шепча слова успокоения:

— Тебе понравится, детка… Я только потрогаю… Не зажимайся… Дай мне свою попку…

Возбуждение усиливается, давление с двух сторон придаёт неземное блаженство, а трение сзади сводит с ума. Я пульсирую вся, от макушки до кончиков пальцев на ногах, чувствую движение крови каждой клеточкой мозга, слышу её отток от головы к низу живота, исступлённо прыгаю на Яре, стараясь вобрать больше Ника, вобрать их двоих, и взрываюсь с криком, разлетаясь на миллион частиц.

Такой силы оргазма у меня ещё не было. Сокращение мышц, вибрация в теле, потемнение в глазах, полное опустошение, резкий взлёт и плавное падение, словно американские горки в облаках. Прихожу в себя зажатая с двух сторон. Голова на груди у Яра, со спины прижимается Ник. Ярослав гладит меня по бедру, целует в волосы, а Ник выписывает узоры языком между лопатками, шепча в промежутках:

— Я же говорил, тебе понравиться, детка. Ты великолепно кончала, долго, со вкусом. Чуть не лишила Ярика члена, как сжала его. В следующий раз я распечатаю твою сладкую попку. Ты же позволишь мне, отдашься, разрешишь Нику младшему стать твоим первым?

У меня хватает сил только невнятно промычать «нет», закинуть ногу на Яра и заснуть, чтобы быть разбуженной через пару часов вязкими ласками.

Глава 46

Ярослав

Перевозка Алькиных вещей занимает целый день, растягивается на три ходки и вытягивает несколько километров нервов. Никогда не думал, что у девочек столько нужных вещей. Коробка с косметикой, необходимой для кожи, коробка с мыльно-рыльными принадлежностями, две коробки с приятными мелочами, улучшаемыми настроение, шесть коробок с кухонной утварью, как будто сестрёнка проводит у плиты всю жизнь. О вещах и обуви отдельная история. Но не носит Алёна столько вещей!

Жалею, что не наняли грузовик для переезда. Получилось, хотя бы, быстрее. Нихрена. Быстрее всё равно не получилось бы. С большой машиной малышке понадобилось бы ещё что-нибудь. Вон тот ночник с тумбочки, вот эту прикольную вешалку из прихожей и это зеркало из ванной, потому что ваше слишком маленькое и без света.

Весь вечер мы занимаемся разборкой, так и не дойдя до середины. Силы на исходе, нервная система корчится в конвульсиях, остро ощущается недотрах. Где это видано — выходной день, мы уже четыре часа, как дома, а сестрёнка не отполировала грудь ещё не одну поверхность.

— Всё, хватит, — отталкивает очередную коробку Ник. — Остальное завтра. Сейчас мне нужен хороший массаж и отпадный минет.

— Губу закатай, — шипит Алька. — Я рук не чувствую, и шеи.

— Ладно, — соглашается он. — Обойдусь без массажа. Для всего остального руки тебе не нужны.

— Ничего не знаю. Вы меня весь вечер крутили и пол ночи спать не давали, так что я в душ и на боковую.

Сестрёнка кидает на нас злой взгляд, разворачивается и уходит в ванную комнату, оставляя недоумённо пялиться ей в спину.

— Это что сейчас было? — удивляется Ник.

— Семейная жизнь, бро, — смеюсь я. — Больная голова, критические дни и вечерняя усталость.

— Но как так? — разводит он руками, вытягивая лицо. — Такое бывает только через несколько лет.

— А у нас пошло по ускоренной программе. Расслабься, Ник. Перенервничала она в последние дни, а тут мы ещё со своими потрахушками и ненасытностью. Отоспится, и завтра будет нежной, ласковой и пушистой.

Когда мы заходим в спальню, Алёна мерно посапывает посреди кровати, уткнувшись носом в подушку и зарывшись в одеяло. Из приоткрытого окна веет январской свежестью, остудившей комнату и подморозившей постельное бельё. Закрываю окно, забираюсь в прохладную постель и лезу к Альке под одеяло, прижимаясь к тёплому телу. Теперь хорошо, как надо. Мы семья, Аля в нашей постели, уже навсегда.

Со временем в квартире появляются разные штучки, придающие, по мнению Алёны, больше уюта, каждый вечер с кухни расползается аппетитный аромат, среди кучи пузырьков в ванной сиротливо стоят наши три с шампунем, гелем для душа и пеной для бритья, но эти метаморфозы совсем не раздражают. Мы учимся жить на одной территории, что выходит легко, как будто мы всю жизнь жили вместе.