Раз, два, три, четыре, пять. Будем мы тебя...

— Поехали домой, сестрёнка. Нужно собрать твои вещи и перевезти к нам, — с нежностью смотрит Яр, стискивая мою руку и прижимая к своему паху. — Я так соскучился по тебе. Яйца опухли и посинели.

— Мы так мало погостили у родителей, — притворно дую губы, сдавливая ладонь.

— Мало? — подрывается Ник и подставляет своё хозяйство, требуя прощупать на степень скучания. — Мы три дня без секса. Целых три дня. Всем признались, сообщили, что собираемся жить вместе, а ты не пускаешь к себе в спальню и не даёшь зажать тебя в углу.

— Мне не удобно перед родителями, — шиплю, вырывая руки и отходя от них.

— Маришке удобно, а тебе нет? — удивляется Яр. — Бабе Вере и то удобно. Она с Томом тискается под лестницей и не краснеет.

— Ты подглядывал? — не сдерживаю возмущения. — Как не стыдно, братец.

— Да, не подсматривал я, — оправдывается он. — Пожрать ночью захотелось, вот и натолкнулся.

— Так ты ещё и жрёшь по ночам? — возмущаюсь ещё сильнее. — Мы тебя не прокормим.

— Предлагаю сдать его обратно родителям, как бракованного, — подхватывает игру Ник. — Даша будет счастлива. Блудный сын вернулся.

— Ээээ! Я вам верну! Я вам так верну! Один улыбаться будет криво, а вторая сидеть неделю не сможет! Ну поехали домой, Аль. Если хочешь, можем приезжать в гости каждый день, только давай ночевать в своей кровати.

— Хорошо, — соглашаюсь, перестав ломаться. За эти три дня я сама истосковалась по своим мужчинам, а эротические сны ухудшают ситуацию. — Пойдём, стариков огорчим. Сообщишь им об стом сам, братик.

Спускаемся вниз и находим почти полный комплект семейства на кухне. Дым коромыслом, женская половина варит-кашеварит, а мужская стойко бдит за детьми. Макс сюсюкается с младшим внуком, вытягивая смешно губы уточкой и издавая странные звуки.

— Мам, пап, мы решили вернуться к себе, — рапортует Яр, опираясь на косяк.

— Уже? Устали от нас? — отрывается от большой кастрюли баба Вера и угрожающе помахивает громадным половником.

— Ну что ты, ба, — лебезит Яр. — Как мы можем от вас устать? Просто у нас дела. Хотелось перевезти вещи, позаботиться об уюте, докупить всё, что понадобиться Алёнке.

— Мне нужно напоминать про передвижение под охраной? — не до конца выходит из образа уточки Макс, поэтому начинает фразу как Скрудж Макдак.

— Нет, бать. Мы всё помним и всё понимаем, — спешу заверить его в нашей ответственности. Оказаться на месте мамы или Мариши мне не хочется, а людская злость, иногда, не имеет предела.

— Я вам с собой еды соберу, — подхватывается мама, вытаскивая из шкафчика кучу лотков. — Готовить вам, судя по всему, будет некогда.

Из семейного логова мы выезжаем с машиной сопровождения и двумя гружёными сумками недельного запаса продуктов. Яр ведёт автомобиль и с завистью поглядывает в зеркало заднего вида на беспредел, устроенный Ником. В узкие джинсы Николас пробраться не смог, а задрать толстовку и отогнуть бюстгалтер у него получилось. Его пронырливая рука обхватила меня за талию, удерживая лицом к Яру, а вторая сминает грудь и перекатывает между пальцами сосок, ставший твёрдым и безумно чувствительным.

— Может дотерпите до дома, — скулит спереди Яр, стискивая зубы. — Я не в состоянии машину вести.

— Не отвлекайся от дороги, — урчит на ухо Ник, щекоча языком мочку. — Быстрее доедешь, быстрее присоединишься.

Яр матюгается, но надавливает сильнее на педаль газа, не обращая внимание на камеры вдоль трассы. К дому мы долетаем через сорок минут, потолкавшись немного в центре, бросаем на стоянке автомобиль и врываемся в лифт. Как только двери закрываются, оказываюсь зажата с двух сторон жаркими телами, оголодавшими на сухом пайке.

В квартиру вламываемся, не разрывая поцелуи, теряем одежду в процессе передвижения к спальне, и на кровать падаем обнажёнными, тяжело дыша и впиваясь губами друг в друга. Яр перекатывается на спину, утягивая меня и усаживая сверху, но Ник не даёт ему получить доступ к теплу, оттягивает меня назад и встаёт сзади.

— Давай, детка, помоги Ярику ротиком.

На этих словах он врывается в меня и удовлетворённо рычит, вдалбливаясь на скорости. Я нависаю над пахом Яра, хожу ходуном от сильных внедрений Ника и стараюсь поймать ртом вздыбленный член. Ник останавливается на мгновенье, рукой жмёт на спину, склоняя к моей цели. Касаюсь языком головки, обхватываю её губами и насаживаюсь ртом, подталкиваемая Ником. Яр переходит на хрип, откидывает голову на подушку и зарывается руками в волосы, поддавая снизу бёдрами.

Со всей этой вакханалией, не сразу замечаю поползновения Ника к девственному колечку. Он от души вспахивает влагалище и водит пальцем вокруг ануса, надавливая и проникая внутрь. Напрягаюсь, стараюсь сжать ягодицы, насколько это возможно в моей позе, мычу, пытаясь сказать нет, но из-за ствола Яра ничего не получается.

— Тихо, детка, тихо. Я только поласкаю. Тебе понравиться, поверь. Расслабься, — шепчет Ник, продолжая своё подлое дело.