Раз. Два? Три! (СИ)

Тот нахально уселся на гладильную доску, где Гермиона ловко управлялась с древним подобием утюга миссис Уизли, и принялся сверлить девушку задумчивым взглядом, при этом сверкая белоснежной улыбкой. Улыбка у него, конечно, обаятельная — да Фред вообще мог быть обаятельным, когда хотел этого, — но если обычно Гермионе не составляло особого труда её игнорировать, то сегодня с этим явно были проблемы.

— И что это ты тут делаешь? — полюбопытствовал Фред.

— Разве не видно? — раздражённо ответила Гермиона. — В Австралию собираюсь, пакую вещи.

— Меня с собой возьмёшь? — всё так же нахально осведомился Фред.

— К сожалению, туда таких, как ты, не пускают.

— Каких это «таких»? — ухмыльнулся Фред, непозволительно близко наклоняясь к Гермионе.

Девушка тут же непроизвольно покраснела и принялась с неправдоподобным усердием гладить нелепую цветастую рубашку. Затылком Гермиона чувствовала дыхание Фреда, щекотавшее волосы, отчего по коже галопом бежали мурашки. Вот его тёплые ладони скользнули на её плечи и вниз, по рукам до локтевого сгиба, вызывая своими прикосновениями чуть ли не ожоги.

— Таких очаровательных и привлекательных? — дразнил Фред.

— Таких непроходимых тупиц!

— Неправда. Ты совсем не так думаешь обо мне.

Гермиона прерывисто вздохнула и крепче сжала рукоять занесённого для удара раскалённого утюга. В тот же момент губы Фреда коснулись её щеки, а пальцы обхватили запястье, склоняя горячее орудие смерти подальше от рыжей шевелюры.

— Фред! Что ты…

— Это ведь я, правда? — прошептал Фред. Его ладони властно скользнули по рукам Гермионы. — Да, Грейнджер?

— А хоть бы и ты! Отпусти, дурак рыжий!

Утюг снова взлетел над головой Фреда, но на этот раз парень знал, что делать. Прежде чем Гермиона сумела взять ситуацию в свои руки, он ловко притянул девушку ближе к себе и поцеловал. От удивления Гермиона сдавленно охнула прямо в приоткрытые губы Фреда и невольно потянулась ему навстречу, отставив утюг в сторону. Тут же парень крепче обнял её за талию, его ладони плавно переместились ниже, на бедра. Гермиону самым нахальным образом вдавили поясницей в ребро гладильной доски, рядом с исходившим горячим паром утюгом. Губы Фреда казались ничуть не прохладнее раскаленного прибора и ловко терзали рот Гермионы, растерявшейся под таким напором. Внутри неё взвился целый ураган противоречивых эмоций и ощущений, да и желание огреть Фреда утюгом никуда не исчезло, даже если принять во внимание тот факт, что он шикарно целуется. Сравнивать девушке было, конечно, не с кем, но сейчас при поцелуе ей хотя бы не мешал его нос, как было с Виктором.

— Это была моя любимая рубашка, — где-то совсем близко раздался голос Джорджа.

В тот же момент Фред и Гермиона отпрянули друг от друга, но руки парня не покинули её талию, что не укрылось от внимания Джорджа. Прищурившись, он окинул парочку странным взглядом и демонстративно снял утюг с рубашки, посреди которой и впрямь было прожжённое пятно. Гермиона с виноватым видом прикусила губу и услышала сдавленный смешок по-хозяйски обнимавшего её Фреда.

— Твоя, значит? — веселился он.

— Я зашью её, обещаю, — прошептала Гермиона, не решаясь взглянуть в глаза Джорджу.

— Мне будет очень приятно, Гермиона, — кивнул Джордж. — Можешь оставить нас с Фредом наедине?

Обрадовавшись возможности сбежать, Гермиона тут же исчезла, мысленно кляня себя и Фреда последними словами. Как она могла позволить ему поцеловать её? Это было приятно, спорить тут не приходится, но всё же неприлично, непристойно, непозволительно… приятно. Вызывающе, возмутительно… восхитительно.

Всё же Фред Уизли — взрослый молодой волшебник, а Гермиону всегда тянуло на «парней постарше». Дико, что он — брат Рона. Старший брат парня, который ей нравится. Или уже нет?

Гермиона прижала ладони к пылавшим от смущения щекам в надежде собрать все мысли в одну кучу. После нахального поцелуя Фреда всё как-то резко смешалось и изменилось, а ощущения так и вовсе обескураживали. Неужели она действительно влюблена? Во Фреда? Но…

«Так, Грейнджер, держи себя в руках. Поцеловал и поцеловал. Не нужно строить из этого трагедию. Гораздо проще игнорировать это. И, потом, поцелуй всего лишь в рамках розыгрыша, не более…»

— А ты времени даром не терял, да, братец? — пробормотал Джордж, разглядывая Фреда через дыру в рубашке. — Между прочим, ты поступил очень подло.

— На войне все средства хороши. А она же тебе не нравится, — ринулся в атаку Фред. — Ты ревнуешь. По-настоящему ревнуешь.

— Ерунда, — отмахнулся было Джордж, но тут же прикусил язык.

В самом деле, его едва ли не бешенство охватило при виде целовавшихся в тесном объятии Гермионы и Фреда. Руки так и чесались побить собственного брата. Неужели… Неужели он действительно ревнует заучку Грейнджер? С ума сойти.

— Ну-ну, — хмыкнул Фред и протиснулся мимо брата, намеренно задев его плечом. — И вообще, отдай мою рубашку.