Раз. Два? Три! (СИ)

— Как и ты, — прищёлкнул языком Фред.

— Возможно, — опустошённо выдохнул Рон. Эта тирада его как будто вымотала. — Но я… она мне нравится. Она мой лучший друг и самая потрясающая девушка, какую я встречал… Кроме Флер.

Фред понимающе ухмыльнулся. Он тоже заприметил в школе эту чемпионку-вейлу, от которой у всех мальчишек Хогвартса едва не снесло крышу. Но тут же её образ неожиданно сменился лицом Гермионы, обрамлённым гривой вечно всклокоченных волос, медленно изменившимся в то прекрасное видение, каким Гермиона явилась на Святочном балу. Фред вспомнил все случаи, когда Гермиона рисковала собой ради братца и его шрамоголового приятеля, вспомнил, как иногда она соглашалась проверить его с Джорджем домашнюю работу, как улыбалась в Общей гостиной их шуткам и как неодобрительно поджимала губы на некоторые из них. Вспомнил и невольно улыбнулся. Слова Рона нарисовали ему иную Гермиону — ту, какую он не знал и какую жутко хотел узнать.

— Ты ведь не выдашь меня? — вклинился в мысли Фреда Рон, всё ещё комкавший письмо.

— Не выдам, ладно уж, — снисходительно согласился Фред.

— А с чего это ты такой добрый? — подозрительно прищурился Рон. — Не иначе как всё же выдашь меня, ещё и выставишь при этом полным придурком…

— Сказал же, что не выдам! — раздражённым шёпотом выкрикнул Фред. Рон в удивлении вытаращился на него. — Иди уже, пока я не передумал. Я не стану смеяться над тобой. По крайней мере, в этот раз.

Рон быстро смылся, исчезнув в коридорах особняка Сириуса, где были вынуждены проводить это лето члены семейства Уизли и Гермиона, оставив письмо на столике рядом с оглушённой совой. Фред ухмыльнулся, проводя пальцами по брюшку пернатого создания, после чего внимательно прочитал письмо. Похоже, Виктор и Гермиона вели оживлённую переписку и рассуждали обо всём на свете. Фред улыбнулся приведённым вырезкам из предыдущего письма, где содержались шутки Гермионы и описание её мести Скитер. На душе появилось какое-то странно-приятное чувство. Аккуратно разгладив письмо, он вложил его обратно в конверт и привёл птицу в порядок, после чего милостиво разрешил ей мчаться по сонным коридорам с диким верещанием в поисках адресата.

С того момента Фред стал чаще присматриваться к Гермионе, которую и в мыслях, и на людях называл исключительно по фамилии, словно пугаясь и стыдясь неожиданно возникших у него к ней чувств. И чаще вместе с тем замечал правоту Рона. Гермиона была удивительной. Фреду бы слов не хватило описать, как она волновала его, как ему хотелось стать лучше ради неё, добиться чего-то… Именно из-за этого он с таким рвением ударился в разработку магазина, чему Джордж лишь удивлялся, не зная истинных причин. Ему хотелось удивить её, поразить…

Ему это удалось. Достаточно только вспомнить её сверкавшие глаза, её похвалы, когда она и Гарри с Роном впервые пришли в их магазин. «Это же мощнейшая магия! Невероятно!» Ради этого стоило совершить какой-нибудь подвиг. Ради этих глаз, этой улыбки.

Фред ощущал себя идиотом, хотя ему было привычнее идиотами выставлять других — Перси, например. Мало кто знал, но при всей своей нахальности Фред был самым стеснительным и даже трусливым человеком, какого себе можно представить. Именно поэтому он так и не решился подойти к Гермионе. Не хотел разбивать счастья Рона, влюблённого в неё со всем пылом юности. Правда, сейчас ему представилась такая прекрасная возможность — Рон увлечён Лавандой, и Гермиона свободна. Теперь-то он своего шанса не упустит.

Разве что Джордж…

Фред кинул беглый взгляд в сторону брата, уже заснувшего. Несколько минут он лежал, прислушиваясь к его ровному дыханию, после чего и сам прикрыл глаза. В его голове созрел прекрасный план.

— Доброе утро! — Джинни ворвалась в спальню как олицетворение яркого солнечного утра. Её пение действовало Гермионе на нервы, и она накрыла голову подушкой, лишь бы не слышать возмутительно-радостного голоса подруги. — Смотри, что у меня есть!

Любопытство мучило Гермиону, но она героически не высовывала лохматую голову из-под подушки, борясь с этим недостойным чувством. Наконец, не выдержав, девушка позволила себе выглянуть одним глазком.

— Ну, что там у тебя? — недовольно пробурчала Гермиона.

— Объявление! — Джинни взобралась на табуретку, развернула скатанный в трубку пёстрый лист и, как глашатай на средневековой площади, громогласно огласила содержание листа: — «Завтра на главной площади деревни Оттери-Сент-Кэчпоул будет проводиться традиционный праздник летнего солнцестояния. Вы можете посетить ярмарку, поучаствовать в конкурсах и выбрать короля и королеву лета. Вечером будут устроены танцы. Приглашаются все желающие. Проведите самый длинный день года самым необычным способом!» Каждый год проводят одно и то же, — прибавила Джинни. — Но от этого не менее интересно. Надо же нам как-то развлекаться. А что может быть интереснее магловских увеселений? Они так стараются создавать веселье без магии, что это даже забавно. Ты так не думаешь?

— Я бы сходила, но, боюсь, что мне не с кем, — неуверенно пробормотала Гермиона.