Раз попаданка, два попаданка...(СИ)

— Что-то я задержалась с вами, не скучайте. — Тхурингвэтиль развернула крылья, собираясь взлететь. В этот момент воздух пронзили несколько стрел, одна из которых, с серебристым оперением, вонзилась в плечо вампирши, заставив ее закричать от боли и ярости. На поляну вышел Фелагунд, а с ним и остальные. Зашипев, та метнулась в сторону, но из кустов выскочил огромный медведь необычного песочного окраса, и его челюсти сомкнулись на крыле.

Оттолкнув эльфийку и думая лишь о спасении собственной жизни, Тхурингвэтиль схватилась с медведем, но укусы были бесполезны, лишь забивали рот шерстью, поэтому оставалось рвать ревущего хищника когтями, да бить острыми шипами на сгибах крыльев. Казалось, что победа близка, но борьба закончилась слишком быстро, в воздухе блеснул клинок, и второе крыло оказалось пришпиленным к земле, а огромный рыжий волк сжав в зубах ее предплечье, оттащил от раненого медведя и, судя по взгляду, собирался вцепиться ей в горло.

— Ты же знаешь, убьешь меня — он сразу узнает, — прохрипела вампирша.

Майрон отступил, снова принимая облик человека, после чего последовал сильный удар, погасивший ее сознание.

***

К счастью, все мы знали, где находится поляна, на которой Майрон ждет Ксюшу, поэтому, как только Финрод услышал зов брата, поспешили туда. Увидев подругу в руках Тхурингвэтиль, я безумно испугалась, к счастью эльфы действовали хладнокровнее. Конечно, если бы не вмешательство Мегил, вампирша могла бы улететь, возможно, вместе с Ксюшей, но добрая женщина, по собственному признанию давным-давно не принимавшая медвежьего облика, бесстрашно набросилась на нее, решив исход дела. Замотав голову бесчувственной вампирши плащом, Эдрахиль закинул ее поперек лошадиной спины. Исцеление Ородрета и Мегил решено было отложить, чтобы как можно скорее добраться до дома и надежно запереть пленницу. Майрон, едва не потерявший Ксюшу, нес ее на руках, прижимая к груди, а она всхлипывала и что-то тихо сбивчиво говорила.

Добравшись до дома, мы разделились, Финрод и Майрон отправились в небольшую кузню, ковать и зачаровывать оковы для вампирши, Гельмир устраивал коней, Эдрахиль и Айменал спешно переоборудовали одну из кладовых под темницу, а нам с подругой досталось позаботиться о ранах Мегил и Ородрета.

— Опять петь? — прошептала Ксюша.

— А что нам остается? — хмыкнула я.

Тут заговорил Ородрет:

— Подождите, прошу, — он тяжело дышал и явно потерял немало крови. — Я должен… попросить прощения у вас, Финдарато и остальных… я должен был выслушать вас, вместо того, чтобы действовать в гневе. Эруанна, я поспешно осудил тебя, назвав предательницей… Лаурэль, надеюсь ты сможешь простить сказанное мной…

— Я не держу на тебя зла, — тихо отозвалась подруга, я лишь молча кивнула, подтверждая ее слова.

Взяв за руки Мегил и Ородрета, мы запели:

От восхода на закат

Едет Ночь, едет Ночь.

Словно пыль, звездопад

Отряхая с плеча.

По полям, по полям,

По серебряным лугам,

Чёрный плащ по небесам

Волоча, волоча.

Звёзды падают с небес,

Словно капли с ветвей.

Конь бредёт через сонный

Тягучий туман.

Не гадай, не гадай,

Не узнаешь никогда,

Что падучая звезда

Напророчила нам…

— Спасибо, — улыбнулась Мегил, когда мы закончили. — Я лишь однажды видела эльфийское чародейство, когда Фелагунд лечил внука, правда, я не помню, чтобы он пел. Думаю, вы необычные эльфийки, а в чем-то сродни Духам. — Видя, что мы замялись, она добавила: — Вам стоит проводить эльфа в комнату, чтобы он смог привести себя в порядок, а я займусь обедом.

— Я очень благодарен вам, — улыбнулся Ородрет.

Дружно кивнув, мы проводили его до одной из свободных комнат, после чего пошли в комнату подруги, которой тоже требовалось умыться и переодеться.

— Как думаешь, Ородрет не станет вампиром? — задумчиво произнесла я, вспомнив фильмы.

— Нет, — Ксюша улыбнулась. — Я уже спрашивала у Майрона.

***

Майрон попросил Финрода помочь с зачарованием оков. Конечно он мог бы справиться и сам, но, во-первых, хотел перестраховаться, во-вторых, Лаурэль тревожилась за подругу, и он решился на разговор с Фелагундом, вот только как начать его не знал. Все разрешилось само.

Они уже закончили, когда майа, заметив задумчивый взгляд Финрода, с усмешкой хмыкнул:

— Нолдо, если продолжишь так смотреть на меня, я могу подумать, что нравлюсь тебе. — Заметив, что у эльфа покраснели кончики ушей, Майрон недоверчиво изогнул бровь. — Ты это серьезно?

— Нет, ты неправильно все понял, — поспешно возразил Финрод, пытаясь скрыть смущение. — Я просто… вспомнил кое-что.

— Что за воспоминания вгоняют тебя в краску? — заинтересовался майа. — И почему при взгляде на меня?

Эльф немного помолчал, но наконец решившись, заговорил:

— Когда Миримон привез вас, Лаурэль, прося исцелить тебя, открылась нам и, — Финрод запнулся. — Показала нечто очень личное…

Увидев румянец, окрасивший его скулы, Майрон прищурился от посетившей догадки: