Разбег

Пока я говорил, Кот рассеянно огляделся, присел боком на снаряд, принялся легонько побалтывать в воздухе ногой. Следом и все потихоньку расселись — кто на корточки, кто на маты; чувствовалось, как понемногу рассасывается в компании напряжение — всем было интересно. И я решил не озадачивать их чрезмерно. Пусть пока пороняют слюнки.

— Теперь план. Мы угоняем где-то флайкар — где, я ещё не думал, но вряд ли это составит серьёзную проблему. Захотим — найдём. Лучше модель типа зет-четырехсотой: она высокая и длинная, это нам пригодится. Подлетаем к казино; нужно будет чётко подрассчитать время, чтобы свалиться им на головы, когда деньги уже погружены, но до того, как закроют люк. Теперь смотрите: врубаем аварийные огни, гуделку на полную — и валимся прямо на них, изо всех сил изображая терпящих бедствие. У нас правый люк уже открыт. Притираем свою леталку прямо к их флайкару, к их открытому люку, между ними и "стаканом". Внутрь сходу — слезоточивую гранатку. От тех, кто в стакане и рядом, мы прикрыты леталкой — из лучеметов они её не прошибут. Прыгаем в их флайкар, выкидываем лишних и на нём улетаем. Как только мы в их машинке — все, нам сам черт не страшен, она бронированная, как летающая крепость.

Я обвёл глазами притихших и внимательных слушателей.

— Ребята, — сказал я хрипловато. — Вы когда-нибудь видели багажную тележку, доверху набитую деньгами?

Несколько секунд никто не нарушал молчание.

— А ведь красиво, а? — наконец мечтательно выговорил Полоз.

— Заманчиво, — кивнул Студень. — И просто. Про такое дело легенды рассказывать будут.

— Слишком просто, — недовольно пробурчал Каланча. — Либо ловушка, либо вовсе туфта.

— Очко играет, а, Каланча? — вкрадчиво спросил я.

— Цыц! — Кот звонко хлопнул ладонью по колену.

— Значит, так, — объявил он, обводя взглядом смолкнувших парней. — Никаких пока обсуждений. План сырой. Сам думать буду.

Н-да, лейтенанта я вряд ли смог обмануть.

— То, что ценной инфы притащил вагон — оно неплохо. Но тут ещё мозговать и мозговать. И — проверять.

— Получше проверять, — вставил Каланча.

Кот смерил его взглядом.

— Когда мне понадобится совет, парень, я его спрошу. Я когда-нибудь водил вас на непроверенные дела? Я хоть раз кого подставил?

Вокруг зашумели.

— То-то, — заключил лейтенант.

— Кот, но ведь вагон денег! — закатывая глаза, простонал Танч.

— Я, что ли, отказываюсь? — Кот помолчал, покусал губу. — Решаю так. Инфу копать будем. Пощупаем, покрутим, там поглядим. А пока — об этом всё. Всё, я сказал! Теперь с тобой, Птаха. Самовольство твоё у меня вот тут уже. Десятка два "горячих" ты, парень, заработал законно. И на будущее. Только выкини мне ещё что-нибудь. Только дай повод. Урою на месте.

Лейтенант легко поднялся; задержавшись уже в дверях, бросил мне через плечо:

— Освободишься — сразу ко мне. Будешь схемы рисовать.

И вышел.

Каланча, с усердием исполнявший приговор, сделал вид, что сбился со счета, и добавил несколько штук от себя. Но это можно было пережить.

***

Отлежаться мне не светило. Кот встретил уже у лестницы — с пачкой бумаги и карандашом; кивнул: "Пошли" — и снова повёл наверх, правда, уже не в спортзал, а в один из "скворечников".

Мы уселись на каких-то ящиках — вернее, уселся Кот, а я пристроился кое-как на корточках. Лейтенант разложил передо мной бумагу и карандаш.

Он внимательно смотрел, как я набрасываю схему крыши, рисую расположение флайкара, открытого люка, "стакана", лифта, но не задал ни одного вопроса. Я уже закончил, а лейтенант все молчал.

А потом вдруг сдёрнул с ящика мою схему, все так же молча, с каким-то остервенением, тщательно разодрал её на мельчайшие клочки. Швырнул обрывки в угол. И зло спросил:

— Ну как, нормально?

— Что? — не понял я.

— Нормально, говорю? — Кот раздражённо передёрнул плечами. — Взбаламутил всех и рад, а? На белом коне, несмотря на битую задницу? Ты мне скажи, Птаха, мне интересно просто. Ты вообще-то сам понимаешь, что твой план — полное фуфло?

— Понимаю, — ответил я тихо.

— А-а, это ещё интересней. Может, изложишь, почему?

— Изложу.

— Ну?

— У пилота должны быть инструкции — при любых непонятках первым делом закрыть и заблокировать люк. Если он не полный идиот, он так и сделает. Он-то в кабине, наверняка изолированной, его сразу не выкуришь. И тогда мы можем танцевать вокруг этого флайкара до опупения. Внутрь уже не попадём.

— Разумно мыслишь! — восхитился лейтенант. — А ты понимаешь, умник, по какому краешку сегодня походил?

— Да.

— Ух ты. Так может, ты думаешь, что наплетя с три короба, уже выскочил?

— Нет.

— Ну-ну, — изумился Кот. — Ну-ну. А теперь попробуй так же разумно объяснить, зачем ты нам всем тут мозги компостировал.

Я опустил голову.

— Есть ещё одно, о чем ты не знаешь.

— Ну?

— Этот флайкар… Он переоборудован. У него бифлайный движок. Обычный водитель с ним не справится. Нужен летун.

— Совсем весело, — протянул Кот, неожиданно посерьезнев.

Помолчал.

Спросил:

— Так ты нынче просто шкуру свою спасал?

— Нет, — сказал я тихо, но уверенно.