Разбег

Не знаю, как просочилась информация, но банда кипела слухами. Правда, никакой конкретики никто не называл — и то слава богу; тем не менее, разговоры о том, что группа Кота замахнулась на дело невиданного размаха, велись тут и там — со смакованием воображаемых подробностей и астрономических цифр, количество нулей на которых неуклонно росло. Я услышал даже, что втихаря от командиров уже делаются ставки на удачный или неудачный исход.

Я догадывался, что моя информация проверяется; по всей видимости, ребята пасли казино, возможно, кто-то даже ночевал на небоскрёбе по моему примеру. Меня к этой работе не привлекали, но это было нормально. Я сделал главное: я подал идею и сумел их заинтересовать.

Однако время шло, ничего не менялось, и я начал беспокоиться; меня мучила мысль, что Кот нашёл способ обойтись без летуна и нейродрайва и теперь сознательно оттирает меня от этого дела. Несколько раз группа собиралась в спортзале без меня, и это только добавляло тревоги. Я назначил себе крайний срок для ожидания: после попробую серьёзно поговорить с Котом, и если мои подозрения подтвердятся, пойду прямо к Груздю. В конце концов, нельзя же вот так запросто отстранить человека от им же придуманной операции.

За пару дней до загаданного срока группа — вернее, её часть, можно сказать, ядро — опять собралась в спортзале. Я ходил в "патруль" с Зявой, противным долговязым и хлипковатым пацаном с вечно сопливым носом; когда мы вернулись, парни уже были наверху. Мне сообщила об этом девчонка, хлопотавшая у костра, разложенного, как обычно по вечерам, у лифтовой шахты. Я подошёл погреться — на улице было зябко — и присел на какой-то ящик, протянув руки к огню.

— А ваши опять совещаются, — поворачивая над огнём прут с нанизанными ломтиками хлеба, сказала девчонка (кажется, её звали Милка). — Сегодня в который уж раз. Небось, не клеится что-то.

Я сидел и размышлял, выдерживать ли назначенный самому себе срок или поговорить с Котом прямо сегодня, когда лейтенант показался на лестнице. Он спускался неторопливо и уверенно, как всегда небрежно зацепив руками карманы, а вот выражение лица имел на редкость хмурое и недовольное. Меня он смерил мимолётным недоброжелательным взглядом, раздражённо дёрнул плечом и прошёл дальше, ни на секунду не задержав шаг. Я удивился тому, что лейтенант вернулся один.

Некоторое время спустя появилась и команда — шестеро парней, самых доверенных и "продвинутых" в нашей группе. Каланча, обычно самый бойкий из всех, на этот раз отчего-то шёл сзади, набыченный, с багровым, налитым злостью лицом. Когда он остановил на мне тяжёлый, как бетонная плита, взгляд и сощурился, я понял, что стычки не избежать.

Каланча надвинулся на меня медленным, вразвалочку шагом, демонстративно держа руки глубоко в карманах. Я продолжал сидеть, и тогда он резким и сильным ударом ноги вышиб из-под меня хлипковатый ящик.

Школа Кота не прошла даром — я успел подскочить и сгруппироваться, перенеся вес тела на носки; когда отлетевший ящик грохнул об пол ребром и перевернулся, я уже находился в боевой стойке. Но Каланча нападать не стал. Он постоял ещё какое-то время, чуть кренясь вперёд, нависая надо мной своей огромной тушей и тяжело двигая подбородком; потом сплюнул на пол и отошёл.

— Что это с ним? — спросил я у оказавшегося поблизости Полоза.

— Кот ему "горячих" прописал, — хмыкнул тот. Окинул меня задумчивым взглядом и добавил: — Пошли, побалакаем.

— Короче, пробили мы твою информацию, — заговорил Полоз, как только мы поднялись на этаж. — Все точно. Кот сказал, что твоя схема с симбионтом единственная возможная — кстати, отпадная мысль! — так что если ты не облажаешься с этим, то будем работать дальше. А Каланча вроде придумал свой план — типа, нафиг нам их леталка, сыпемся на головы, пока деньги ещё не погружены, забрасываем крышу газовками, снимаем охрану и перекидываем деньги к себе. Кот сказал — не пойдёт, потому что в "стакан" газовкой не запулишь и лучеметом вряд ли, стекло наверняка бронированное, и охрана вызовет подмогу. Тогда Каланча говорит — проще достать боевые гранаты, чем возиться с симбионтом. Ну, ещё и на твою ненадёжность намекал. А лейтенант ему — типа весь вопрос во времени, пока деньги перекидаем, тут нас и накроют. И уходить на бронированном да форсированном флайкаре или на простом — есть же разница. Ну, а Каланча упёрся рогом да и подвалил со своим планом к Груздю. Каланча, он ведь давно в лейтенанты метит; прими Груздь его план — и ему бы точно своя группа светила. Главный похмыкал-похмыкал и говорит — дескать, в детали вдаваться не желаю, только Кот ещё ни одного дела не провалил, так что сомневаться в его способностях причин не имею, и если он план зарубил, то так тому и быть. А про нарушение, типа, суб-ор-ди-нации, поди, типа, и сам доложи лейтенанту. Ну и вот, — Полоз сопроводил слова взмахом руки. — Результат ты уже понял, какой. И на дело теперь лейтенант Каланчу не берёт.